– Я знаю?
– Да, вы, Сережа.
Катя… Впоследствии она никак не могла вспомнить,
Она никогда не думала, что это может произойти именно так. Она была готова к нападению, но…
Но она растерялась! Этот уверенно-вкрадчивый монолог… Всего какие-то секунды, доли секунд…
– Вы предлагаете ехать в милицию, потому что хорошо знаете человека, его арестовавшего…
– Я знаю?
– Да, вы, Сережа.
Он ударил Мещерского в лицо кулаком с размаха и одновременно схватил за куртку, не давая ему упасть. Втолкнул на переднее сиденье.
Катя бросилась к машине. Но ОН опередил ее, оказавшись уже за рулем. Он был стремителен и силен. Уверен в себе. Он чувствовал себя полным хозяином положения. И он не боялся. Катя почувствовала это! ОН абсолютно никого не боялся. Это они панически боялись его. И в этом была его сила. Его преимущество.
Катя рванула дверь машины – заперто, автоматика! Сквозь тонированное стекло она с трудом различала окровавленное лицо Мещерского. Он был без сознания. Водитель сидел рядом с ним, в двух шагах от Кати. Темный силуэт. Тень.
Она снова рванула дверь, ломая ногти… Камень бы, кирпич – разбить стекло…
Заработал мотор. Машина тронулась. Он даже не очень спешил. Ничего не боялся. Катя чувствовала: ее пощадили. Не тронули, потому что даже не приняли в расчет.
Глава 42
ДИВАНИ [5]
Темнота. Боль.
Мещерский с трудом приоткрыл глаза. Темнота. Он ничего не видел. Там, где он находился, не было света. Попытался пошевелиться и не смог. Попытался закричать и…
Липкий пластырь на губах. Руки скованы наручниками. Он чувствовал холод стали на своих запястьях. Ноги в щиколотках туго стягивала веревка, врезалась в тело, причиняя боль.
Боль…
Лицо, голова…
Он получил удар прямо в лицо. Страшный по своей силе удар. И потерял сознание. Пришел в себя уже в машине. Увидел ЕГО рядом с собой, увидел дорогу и… Снова получил удар – по голове. Снова погрузился во тьму. Кромешную, черную.
Переносица, скулы нестерпимо болели. Нельзя было дотронуться. Он с трудом подтянул скованные руки, ощупал разбитое лицо. С усилием перевернулся на бок. Куртка и рубашка задрались, он чувствовал кожей влажную прохладную землю. Да, он лежал на голой земле. Там, где он сейчас находился, был земляной пол – плотно утрамбованный, упругий.
И этот странный неприятный тяжелый запах… Приглушенный, но вместе с тем отчетливо различимый.
Вдруг он почувствовал сквозняк. Откуда-то потянуло прохладой, словно открыли окно или дверь. И запах сразу стал резче. Мещерский ощутил тошноту. И услышал шаги.
В темноте кто-то ходил. По звуку – ходили по дощатому полу. Или настилу. Доски гнулись, скрипели. Потом темноту прорезала полоска света. Мещерский приподнялся. В дальнем конце помещения – довольно просторного, что было ясно даже в темноте, – открылась дверь. Она находилась не на уровне пола, а чуть выше. От нее вниз вели семь кирпичных ступеней. А дальше был черный утрамбованный земляной пол – гладкий и ровный. Мещерский увидел вспыхнувшую электрическую лампочку – голую, не прикрытую абажуром – И ЕГО на ступенях. И у НЕГО в руке был пистолет.
В Харитоньевский, в штаб-квартиру военно-исторического общества, в Берсеневку, в конно-спортивный клуб, были направлены оперативные группы и областной ОМОН. Но в Харитоньевском не обнаружили никого, кроме дежурной охраны. А в Берсеневке обслуга клуба в один голос твердила, что после отъезда милиции и Скуратова «гости» тоже разъехались в спешном порядке. Причем каждый на своей машине.
В розыск по горячим следам сразу объявили «Вольво» черного цвета, принадлежащую военно- историческому обществу, «ДЭУ-Нексия» темно-синего цвета и темно-серую «Мазду». Спустя час «Мазду» обнаружили брошенной, без водителя, в пяти километрах от МКАД. В машине нашли права на имя владельца Ворона Михаила Михайловича. Но сам Ворон исчез.
Колосов выехал на место обнаружения автомобиля. Было уже два часа ночи. На шоссе, в окрестных поселках – ни огонька. Только синяя мигалка дежурных милицейских «Жигулей» и их карманные фонари освещали брошенную иномарку, дорогу и темный участок подмосковного леса.
Колосов чувствовал себя… Когда подчиненные смотрели на лицо начальника отдела убийств, они отводили глаза.
Он сейчас мог думать только о том, что Сережка… Сергей Мещерский находится в полной ЕГО власти вот уже три с половиной часа. Да, теперь он знал ЕГО имя. Но какой ценой?!
Он думал о том, как завтра утром, если они не найдут ЕГО до рассвета, он посмотрит в лицо своим коллегам, товарищам, как посмотрит в глаза Кате…