бесполезнымДальше искать. Воротились обратно они на корабль свой.Сами бессмертные боги меня от погони укрылиОчень легко. И меня привели они прямо к жилищуМужа разумного. Видно, не время еще умирать мне!'Так, ему отвечая, Евмей свинопас, ты промолвил:'Сильно меня взволновал ты, меж странников самый несчастный,Все рассказавши, и как ты страдал и как ты скитался!Про Одиссея же, думаю я, рассказал ты неправду,Разубедить меня в этом не сможешь. И что за охотаТак тебе на ветер врать? Прекрасно и сам ведь я знаю:Мой не вернется хозяин. Жестоко его ненавидятБоги: его укротили они не в бою средь троянцев,Не на руках у друзей он скончался, с войны воротившись.Был бы насыпан тогда всеахейцами холм над умершим,Сыну б великую славу на все времена он оставил.Ныне ж сделался он бесславной добычею Гарпий.Уединенно я возле свиней тут живу. Не хожу яВ город, – разве когда Пенелопа разумная в дом свойМне явиться велит, чтоб пришедшие вести послушать.Гостя обсевши, его засыпают вопросами жадноТе, кто от сердца скорбит об отсутствии долгом владыки,Также и те, кто богатства его поедает бесплатно.Мне ж эти спросы-расспросы немилы с тех пор, как однаждыЛживым рассказом своим обманул меня муж-этолиец.Он человека убил, по различнейшим землям скитался,В дом мой пришел, и его я радушно, как странника, принял.С Идоменеем на Крите он будто б видал Одиссея.Там свои корабли он чинил, поврежденные бурей.Он уверял, что иль к лету, иль к осени к нам он вернется,Много сокровищ везя, и товарищи все его с ним же.Раз уж, несчастный старик, и тебя божество мне послало,Ложью мне не мечтай угодить, не морочь головы мне.Я тебя не за это почту, не за это привечу,Но о тебе сожалея и Зевса страшась гостелюбца'.Так свинопасу в ответ сказал Одиссей многоумный:'Вот до чего ведь в груди у тебя недоверчиво сердце!Не убедить мне тебя. Даже клятвой тебя я не сдвинул!Ну, так давай заключим договор, и пускай нам обоимВечные боги, владыки Олимпа, свидетели будут:Если в жилище свое сюда господин твой вернется,В плащ ты оденешь меня и в хитон и доставишь возможностьМне на Дулихий попасть, куда собрался я поехать.Если же он, вопреки утвержденьям моим, не вернется,Слуг собери и вели им с высокой скалы меня сбросить,Чтоб ни один попрошайка вперед не посмел надувать вас'.Так Одиссею в ответ свинопас божественный молвил:'Странник, хорошую б славу меж всеми людьми получил яЗа добродетель свою – и теперь и в грядущее время, —Если бы, в дом свой приняв и гостинцев тебе подаривши,Вслед бы за этим тебя умертвил я и духа лишил бы!С чистым бы сердцем тогда я молился Крониону-Зевсу!..Ужинать время. Скорей бы товарищи с поля вернулись!Вкусный ужин тогда мы в хижине здесь приготовим'.Так Одиссей и Евмей меж собою вели разговоры.Скоро пришли со своими стадами мужи-свинопасы.Стали свиней для ночевки они загонять. С несказаннымВизгом и хрюканьем свиньи, тесняся, вбегали в закуты.Кликнув товарищей, так свинопас им божественный молвил:'Дайте-ка борова нам пожирнее! Его я зарежу,Чтоб угостить чужеземца. А с ним угостимся и сами!..Из-за свиней белозубых немало трудов тут несем мы.Все же наши труды, не платя, поедают другие!'Кончивши, начал колоть он дрова некрушимою медью.Был приведен пятилетний от сала лоснящийся боров.Близ очага пастухи поместили его. Свинопас жеНе позабыл о бессмертных: имел он хорошие мысли.Волосы срезал со лба белозубого борова, бросилИх, как начатки, в огонь и всем помолился бессмертным,Чтобы вернулся в отчизну к себе Одиссей многоумный.Борова после того он дубовым поленом ударил.Прочь отлетела душа. Прикололи его, опалили,Быстро рассекли на части. Тогда свинопас, по кусочкуМяса сырого от каждого члена на жир положивши,Все это бросил в огонь, посыпав ячменной мукою.Прочее все на куски разделили, наткнули на прутья,Сжарили их осторожно и, с прутьев потом поснимавши,Кучею бросили их на столы. Свинопас же поднялсяМясо делить: он обычаев был знатоком превосходным.На семь частей разделив, разложил он готовое мясо.Часть одну отложил, помолившись, для нимф и Гермеса,Сына Майи, а прочие шесть поделил меж сидевших.А Одиссею длиннейшей хребетною частью кабаньейЧесть особо воздал и порадовал сердце владыке.Громко к нему обратясь, сказал Одиссей многоумный:'О, если б стал ты, Евмей, родителю нашему ЗевсуСтолько же милым, как мне, что такой мне почет воздаешь ты!'Ты, Евмей свинопас, ему отвечая, промолвил:'Ешь-ка, странный мой гость, и тем, что стоит пред тобою,Дух услаждай свой. Одно нам дает, а другого лишаетБог по воле своей и желанию: все ведь он может'.В жертву вечно живущим богам принес он начаткиИ, совершив возлиянье из чаши вином искрометным,Чашу вручил Одиссею и сел перед собственной долей.Хлеб разделил между ними Месавлий, которого куплейСам свинопас приобрел в небытность хозяина дома,У госпожи не спросясь, не спросясь и у старца Лаэрта.Он за собственный счет его приобрел у тафосцев.Руки немедленно к пище готовой они протянули.После того как желанье питья и еды утолили,Хлеб Месавлий убрал. Насытившись мясом и хлебом,Все пастухи поднялись и стали ко сну собираться.Ночь плохая пришла, без луны. Дождил непрерывноЗевс. И западный ветер ярился, всегда дожденосный.И сказал Одиссей, испытать свинопаса желая,Не принесет ли ему он плаща – иль с себя его снявши,Или с кого из других: ведь о госте он пекся усердно.'Слушай, Евмей, и послушайте все вы, товарищи! ДеломЯ перед вами одним похвалиться желаю. РазумМне замутило вино. Заставляет оно и разумныхПеть, блаженно смеяться, пускаться в веселую пляскуИ говорить про такое, про что помолчать надлежало б.Раз я, однако, уж начал болтать, то все расскажу вам.О, если б молод я был и был бы силен, как в то время,Как мы под Троей засаду устроили целым отрядом!Были вождями отряда того Одиссей с Менелаем,Третьим начальником был там и я, по их приглашенью.После того как к высоким стенам городским подошли мы,В частом кустарнике мы залегли, от стены недалеко,Средь камышей на болоте, припавши к земле под щитами.Ночь плохая пришла. Морозистый северный ветерДул на землю. Из туч посыпался клочьями шерстиСнег, и щиты хрусталем от мороза подернулись тонким.Все остальные, имея с собой и плащи и хитоны,Спали себе преспокойно, щитами покрыв себе плечи.Я же, туда отправляясь, товарищам плащ свой оставил.Глупость я сделал, не думал, что мерзнуть мне ночью придется,А захватил только щит на дорогу да пояс блестящий.Ночи была уж последняя треть, и созвездья склонились.Тут я сказал Одиссею, лежавшему рядом со мною,Локтем его подтолкнув, – и меня он мгновенно услышал;– Богорожденный герой Лаэртид, Одиссей многохитрый!Мне в живых уж не быть близ тебя! Одолел меня холод.Нет плаща у меня. Злой бог меня надоумилТолько в хитоне пойти. А сейчас наступила вдруг стужа.Так говорил я. И вот что в уме своем тут он придумал, —Был всегда он таков, – и в разумных советах и в битвах.Близко ко мне наклонясь, прошептал он мне в самое ухо:– Тише! Молчи, чтоб какой-нибудь нас не подслушал ахеец! —Голову после того рукою подпер и промолвил:– Слушайте! Нынче, друзья, божественный сон мне явился.Слишком далеко зашли мы от наших судов. Не пойдет лиКто к Агамемнону, сыну Атрея, владыке народов,Чтобы побольше товарищей к нам он отправил на помощь? —Сын Андремонов Фоант, слова Одиссея услышав,С места поспешно вскочил, пурпурный плащ с себя скинулИ побежал к кораблям. А я в его плащ завернулсяИ с наслажденьем проспал до восхода зари златотронной.О, если б молод я был и был бы силен, как бывало!Кто-нибудь дал бы наверно теперь мне на стойбище этомПлащ – из почтенья к делам удальца, из радушия к гостю.Нынче же всякий меня презирает за эти лохмотья!'Ты, Евмей свинопас, в ответ Одиссею промолвил:'Был прекрасен, старик, рассказ твой, услышанный нами.Кстати все были слова. Ни единого лишнего слова.Ты ни в одежде нужды не увидишь, ни в чем-либо прочем,Что несчастливцам обычно дают, о защите молящим, —Нынче. Но завтра опять на тебе затрясутся лохмотья.Нет у нас много плащей, не имеется лишних хитонов,Чтобы одеть тебя здесь: по одной мы имеем одежде.После того как обратно воротится сын Одиссеев,Сам он и плащ тебе даст и хитон, чтобы мог ты одеться,И отошлет, куда тебя дух понуждает и сердце'.Так сказал он и встал, кровать к очагу пододвинул,Мягких шкур на нее
