резалИх из кожи бычачьей прекрасного цвета. ДругиеВсе пастухи по полям разошлись со свиными стадами,Трое. Четвертому он принужден был отдать приказаньеВ город к надменным пойти женихам и свинью привести им,Чтобы, ее заколов, насытили дух они мясом.Вдруг, увидав Одиссея, сбежалися шумно собаки,Лаем дающие знать о себе. Одиссей перед нимиБлагоразумно присел, но из рук его выпала палка.Тут он позорную боль испытал бы в своем же владеньи,Но свинопас, на проворных ногах поспешая на помощь,Кинулся вон из сеней. Из рук его выпала кожа.Грозно крича на собак и часто бросая камнями,Стаю он разогнал и так обратился к владыке:'Чуть тебя, было, старик, не порвали внезапно собаки!То-то бы этим доставил ты мне и стыда и позора!Много мне боги других уж скорбей ниспослали и стонов.Вот я сижу, о владыке своем богоравном горюю,А кабанов ведь кормлю, чтобы их поедали другие!Мой же хозяин голодный, по пище тоскуя, блуждаетПо городам где-нибудь и по землям людей чужедальних,Если он еще жив и видит сияние солнца.Следуй за мною, старик, зайдем-ка под кров мой, чтоб сам ты,Пищей насытивши дух и вином, рассказал мне, откудаТы происходишь, какие пришлось тебе вытерпеть беды'.В хижину тут свинопас божественный ввел Одиссея.Введши, его посадил. Набросал зеленеющих веток.Шкурой косматой козла бородатого сверху застлал их,Бывшей постелью ему. И радость взяла Одиссея,Что свинопас его так принимает, и слово сказал он:'Дай тебе Зевс и другие бессмертные боги, хозяин,Все, чего ты желаешь, что так меня принял радушно!'Так, ему отвечая, Евмей-свинопас, ты промолвил:'Если б и хуже тебя кто пришел, не посмел бы я, странник,Гостем моим пренебречь. От Зевса приходит к нам каждыйСтранник и нищий. Хоть я и немного даю, но с любовью.Нам, рабам, поступать невозможно иначе: всегда мыВ страхе бываем, когда хозяева власть получаютНовые. Боги домой воротиться тому не судили,Кто сердечно меня бы любил и имущество дал бы —Дом, и участок земли, и желанную многим супругу,Все, чем хороший хозяин раба своего одаряет,Если он честно работал и боги ему помогали.Так и мои процветают дела, при каких состою я.Если б состарился здесь он, то многим меня наградил бы!Но – погиб он, как пусть бы погибло отродье ЕленыВсе целиком, ибо многим она сокрушила колени!Он ведь тоже пошел, Агамемнона честь защищая,На Илион многоконный, чтоб против троянцев сражаться'.Так Одиссею сказал свинопас и, хитон подпоясав,Быстро к закутам пошел, где стада поросят находились.Выбравши двух, он понес их оттуда, обоих зарезал,Их опалил, разрубил и, на вертелы части наткнувши,Сварил, понес к Одиссею и гостю горячее мясоПодал на вертелах, ячной мукою куски пересыпав.После медвяным вином деревянную чашу наполнил,Сам против странника сел и, его приглашая, промолвил:'Ну-ка, поешь, что для нас, для рабов, полагается, странник!Вот поросятинки съешь! Кабанов женихи поедают.Кары они не боятся, не знают и жалости в сердце.Дел нечестивых, однако, не любят блаженные боги;Добрые действия ценят они у людей, справедливость.Даже недобрые люди, которые рыщут повсюдуПо чужедальним краям, и Зевс им добычу дарует,И, нагрузив корабли, в отчизну свой путь они держат, —Сильный страх наказанья и к ним забирается в сердце.Этим же что-то известно, какой-то божественный голосИм возвестил, что хозяин погиб, – и они не желаютНи сватовства, как прилично, вести, ни к себе возвратиться,А преспокойно достатки его поедают без счета.Сколько дней и сколько ночей существует у Зевса, —По голове или по две они никогда не зарежут.Также вино истребляют они совершенно без меры.Было скота у него без числа. Средь мужей благородныхСтолько никто не имел ни в Итаке самой, ни на черномМатерике. Даже двадцать мужей, если вместе их взять всех,Столько богатств не имели. Я все их тебе перечислю.На материк ты пойдешь – по двенадцать его там коровьихМожешь стад увидать, свиных, овечьих и козьих.Их и чужие пасут и рабы самого господина.А на Итаке – в конце ее самом – пасется вразброскуКозьих одиннадцать стад под надзором мужей превосходных.Поочередно они пригоняют козла ежедневноВ город, из жирных козлов отобрав, кто покажется лучше.Я же этих свиней тут пасу, охраняю от бедствийИ, наилучшую выбрав, ее женихам посылаю'.Так говорил он, а гость ел мясо усердно. И жадноПил. И молчал, женихам истребление в мыслях готовя.После того как поел и дух укрепил себе пищей,Чашу свою Одиссей вином искрометным наполнилИ протянул свинопасу. И тот ее с радостью принял.Гость к нему со словами крылатыми так обратился:'Друг мой, скажи ты мне, кто этот муж, что тобою владеет,Столь несметно богатый и мощный, как ты утверждаешь?Ты говоришь, что за честь Агамемнона в Трое погиб он.Кто он, скажи мне. Быть может, его мне встречать приходилось.Знает один только Зевс и другие бессмертные боги,Не сообщу ли о нем я чего: ведь скитался я много'.Так отвечал свинопас, начальник мужей, Одиссею:'Нет, старик, ни один, с вестями сюда приходящий,Веры не должен внушать бы ни сыну его, ни супруге.Вечно бродяги, в надежде на лакомый кус и подарки,Нагло ей лгут, не желая ни слова правдивого молвить.Кто бы из этих бродяг на Итаку сюда ни явился,Тотчас приходит к моей госпоже и без устали врет ей.Та же его угощает и слушает жадно рассказы,Тяжко печалится сердцем, и с век ее падают слезы,Как то обычно для жен, потерявших мужей на чужбине.Стал бы, старик, ты и сам мастерить всевозможные сказки,Если бы плащ и хитон кто-нибудь тебе дал, чтоб одеться.Нет, наверно давно уж собаки и быстрые птицыКожу содрали с костей у него, и душа отлетела!Либо он рыбами съеден морскими, а кости на взморьеВ месте безвестном лежат, и песком занесло их глубоким.Так он там и погиб. Друзьям же остались печалиВсем, а особенно мне. Нигде уж иметь не придетсяДоброго мне господина такого, куда б ни пошел я, — Если бы даже к отцу и к матери снова явилсяВ дом, где я родился, где когда-то был выкормлен ими.Даже об них я не столько печалюсь, хоть очень хотел бы,В крае родном побывав, увидать их своими глазами.Лишь об одном Одиссее тоскую я здесь непрерывно.Просто по имени звать, хоть и нет его здесь, не дерзаю:Слишком меня он любил и сердцем болел непрестанно.Милым его я всегда называю, хоть он и далеко!'Снова, ему отвечая, сказал Одиссей многостойкий:'Друг мой! Так как ты все отрицаешь и очень уверен,Что Одиссей не вернется, и дух твой всегда недоверчив…Я, однако, не просто скажу, а с великою клятвой:Он вернется домой! Награду ж за добрую весть мнеДашь ты, как только вернется обратно и вступит он в дом свой.Платье прекрасное – плащ и хитон – ты тогда мне подаришь.Раньше я ничего не приму, хоть и очень нуждаюсь.Мне ненавистны настолько ж, насколько ворота Аида,Люди, которых нужда беззастенчиво лгать заставляет.Будь мне свидетелем Зевс, потом этот стол твой радушный,Этот очаг Одиссеев, к которому я сейчас прибыл, —Все совершится воистину так, как тебе говорю я:В этом году еще к вам Одиссей, ты увидишь, вернется!Только что на небе месяц исчезнет и сменится новым,В дом он вернется к себе и жестоко расправится с теми,Кто унижает супругу его и блестящего сына'.Так, Евмей свинопас, ему отвечая, сказал ты:'Ни награжденья тебе я не дам за хорошие вести,Ни Одиссей к нам, старик, не вернется домой. Но спокойноПей, и начнем говорить о другом. А об этом не нужноНапоминать мне. Печаль неизбывная мне заполняетСердце, как только мне кто о хозяине добром напомнит.Нет, оставим-ка клятвы! Вернется ли, нет ли в ИтакуЦарь Одиссей к нам, как все бы желали мы – я, Пенелопа,Старый Лаэрт и подобный богам Телемах, – но печалюсьЯ неутешно о сыне теперь, что рожден Одиссеем, —О Телемахе. Как нежная отрасль богами взращен он.Я уже думал, что станет отца своего он не хужеМежду другими мужами осанкой и видом прекрасным,Но повредил рассудительный дух его – бог ли какой-тоИль человек: он поехал собрать об отце своем вестиВ Пилос священный. Его возвращения в тайной засадеЗнатные ждут женихи, чтобы совсем уничтожить в ИтакеДаже и имя рода Аркейсия, равного богу.Будет, однако, о нем: все равно, попадется ли он имИль ускользнет, и над ним прострет свою руку Кронион.Ты же, старик, расскажи мне теперь о твоих злоключеньях,И расскажи обо всем совершенно правдиво, чтоб знал я:Кто ты? Родители кто? Из какого ты города родом?И на каком корабле ты приехал, какою дорогойК нам тебя в гости везли
