Так гласит кодекс воинов.
Правда, ногти я вчера не шлифовал, да и умер не в битве, а в камере, но меня все равно обмоют и переоденут перед тем, как положат в гроб. У нас не Япония, обычаи другие, жизнь и смерть тоже…
Если сказать честно, я наслаждался своим уходом на тот свет…
Часто думал о том, как это происходит. И вот это случилось. Конечно, никогда не предполагал, что умру в душной вонючей камере под потным телом слегка пьяного уголовника…
Я надеялся на более благородный вариант, что-то вроде легкой смерти от переохлаждения в какой- нибудь сточной канаве в легком алкогольном опьянении. Умирать, не осознавая этого. В общем, надеялся уйти к далеким звездам без неприятных ощущений.
Получается, не очень хорошая смерть досталась мне в этом году. Но разве бывает какая-то другая? Смерть в бою хороша только тем, что умираешь быстро, в азарте, хоть, конечно, и там бывают различные варианты.
Можно же умирать от боли с оторванной ногой на простреливаемой территории, где тебе никто не может помочь из твоих друзей и соратников? И ты будешь наблюдать, как твоя нога покрывается гангренозной синевой, в редкие мгновения сознания.
Конечно, вполне можно считать, что ты умираешь более благородно, чем другие, оберегая свою землю и семью от захватчиков. Только как ты ее защищаешь, если умираешь?
А когда умрешь, эта земля перестанет быть твоей, как и все вокруг. Лучше не умирать,… но если это происходит, принимай смерть без огорчения и зависти, как я…
Никогда еще мне не было так хорошо. Исчезла куда-то боль в теле, до этого я не замечал, какое оно тяжелое и неповоротливое. Как же мне трудно было его таскать на себе все эти долгие и неправильные годы. И как много оно требовало для того, чтобы жить…
Одно постоянное дыхание чего стоило…
А еда, питье, и множество мелких неудобств, вроде мозолей, потертостей и отправления естественных надобностей?
Болезни, холод и жара?
А тут я стал настолько легким, что взлетел, даже не прикладывая к этому никаких усилий. Все неприятное исчезло вместе с телом. Да, бог был прав, когда прививал каждому живущему на Земле инстинкт самосохранения, иначе мы бы все умирали сразу после рождения…
Я поднимался куда-то ввысь, к небу, только оно было темным. Нет, не затянутым тучами, а просто темным, как мрак в глубине пещеры. А потом он стал сереть, я огляделся и понял, что оказался на платной стоянке.
Я метался по пыльному, пахнущему прошедшим горячим днем асфальту, выбирая момент для благоприятного нападения и последующего убийства.
Я был спокоен, сосредоточен и даже весел — это охота мне нравилась.
Костя и два близнеца мне казались такими неуклюжими и неповоротливыми, что убить их для меня, находящегося в прекрасной физической форме, не представляло никакого труда.
Я выбирал для каждого из них свою смерть, и мне представлялось неограниченное количество вариантов.
Иногда даже становилось немного стыдно, что я так наслаждаюсь смертью, даруя ее другим…
Одному из близнецов, его звали Петром, правда кличка была почему-то «Гриша», аккуратно воткнул в сердце его же собственный нож, который легко перешел в мои руки, когда я увернулся от его неуклюжего и бессмысленного удара.
Похоже, эти ребята не умели сражаться. Убивать, могли беззащитных людей таких же неуклюжих, как они сами.
Меня радовало то, что они оказались так поздно ночью без огнестрельного оружия на просторной площадке с твердой почвой для боя. Возможно, они оставили пистолеты и автоматы в своей машине, но мне это только добавило удовольствия.
У них, правда, оказались ножи, что добавило остроты поединку, и сделало меня чуть более осторожным. Второму близнецу я сломал шею. Это довольно просто, если поймать момент и приложить твердое ребро ладони с определенной силой и под нужным углом.
Конечно, пришлось уклоняться от ударов, но бойцы из наркоманов оказались неважные.
Все-таки бандиты не подразделение спецназа, которое специально обучают сражаться в непростых ситуациях. Правда, в последнее время обученные воины появились и в бандитских структурах. И это вполне понятно.
Государство отказалось от них и бросило в трудную минуту, оставив им только бесчестие. Так было во все времена. Воин без князя — наемник, который работает на любого, даже на глупого горожанина, сколотившего состояние тем, что подкупает городскую стражу, уничтожавшую его конкурентов.
К счастью ни Костя и близнецы не были бойцами. Мне было бы нелегко убивать воинов и не только физически, но и по моральным соображениям.
Когда Костя остался один, он побежал, чем даже немного расстроил меня. Он испугался…
…А что есть смерть, как не убыток? Что есть жизнь, как не корысть? Кто рассчитывает, тот корыстен. Поскольку такой человек в любых обстоятельствах действует только с корыстной целью, — он должен опасаться смерти. Такой человек — трус…
Бусидо определяет это именно так.
Мне на мгновение даже стало за него немного стыдно.
Если ты убиваешь, грабишь и издеваешься над людьми, то должен быть готов к тому, чтобы получишь все обратно от своих жертв. Ожидай с мужеством наихудшего…
Таков закон вселенной, если ты начал творить зло, будь готов получить его обратно…
Когда я его догнал, пришлось немного подправить траекторию этого нелепого тела.
Костя упал, разбив головой крыло машины. Вмятина образовалась приличная. Будет кому-то наутро неприятный сюрприз: ставил машину в прекрасном состоянии, а обнаружит ее в крови, помятую, да еще и забрать не дадут, эксперты начнут рассматривать. Так и на работу можно опоздать…
Я склонился над Костей и развернул его лицом к себе. Он побледнел, предчувствуя свой конец, по лбу покатились крупные капли пота. Должно быть, готовился к смерти, и никак не мог ее принять. А настоящий воин должен быть готов к ней всегда.
В этом и разница между воинами и бандитами.
— Ты! — прошептал он окровавленными губами. — Так это все-таки ты! Филя не ошибся…
Я сломал ему кадык. Хотел сначала вырвать, что было бы более эффектно, но потом передумал. Такой способ убийства, как визитная карточка, я не тщеславен, к тому же мне не хотелось, чтобы те, кому не надо, знали, кто их будет убивать…
Спокойное стадо лучше перепуганного. Волки подкрадываются бесшумно, зачем будить сторожей? Чтобы насладиться их криками и стрельбой?
