Асан

в руках… Начеку оба. И если что, двое с «калашами» — это двое с «калашами».

Я легко мог представить себе вдруг вспыхнувшую там перестрелку в шесть-семь стволов… На темпераментный огонь охраняющих Ахмета чеченцев пацаны наверняка ответили сразу и дружно. Шизы стреляют не менее темпераментно.

Товаром Гусарцева оказалось, однако, вовсе не оружие. Обувка!.. Я загодя нацелил Крамаренку, он мало-помалу поспрашивал на близких к нам складах, и дело открылось… Солдатские сапоги!.. Никак не оружие. Даже не патроны!

Вздох облегчения. Хотя и запоздалый… Один из моих информаторов подтвердил сделку. Фактически списанные сапоги Гусарцев перевез чичам полным грузовичком. (Как и мой уазик с автоматами.)

Наши солдаты уже предпочитали берцы, высокие ботинки с шнуровкой на щиколотке. Отличные ботинки… Мало кто хотел сапоги с портянками! Так что продал Коля Гусарцев не бог весть что. Отвез на продажу целую гору старой кирзы. Но и чичам в горах и в ущельях именно кирза была нужнее… Сапоги там для них понадежнее ботинок. Да и теплее, если с хорошей портянкой.

Грустно было узнать.

Я-то думал, что такой-сякой Коля Гусарцев меня не послушал, связался с продажей оружия и погорел. Вот, мол, и наказан за лихость и алчность… Но чтобы Коля Гусарцев сгорел за полусгнившие сапоги!

Именно так — внял он мне, поверил. Послушался майора Жилина… Кто, как не я, советовал ему обзавестись каким-нибудь непыльным бизнесом… Строительным, к примеру. Раз уж ему неймется!.. Раз уже ему мало наших затормозившихся бензиновых дел и он так падок на приработок… Бедняга!.. На том свете сейчас скрипит зубами. Поехал получать деньги за вонючие сапоги!

Я диву давался. Ведь, по сути, в одиночку за деньгами ехал. Пацаны не в счет… Известная, известнейшая глупость — забирать деньги в одиночку!.. Ведь умелый, толковый офицер. Не без юмора, не без блеска, — умный, а дурак дураком!

И горько было.

Привоз был в понедельник… С железной дороги… Все аккуратно. Все, как в заявленной бумаге. И без воровства.

Соляра……. бочка к бочке… Два «Урала». Неплохо!

Бензин…… один бензовоз. Но зато полный, под завязку.

Летный керосин….. дали, как всегда, на копейку.

Масло Вязкое Приборное… МВП… Полбочки… Для приборов ориентирования… Дождаться заказов из воинских частей.

В понедельник привоз, а уже во вторник приперся чеченец на стройку Внешнего склада. Якобы от Руслана — ко мне… Ждал не дышал, пока я приду и подымусь по плохонькой лестнице недостроя. Дождался… Даже потрудился немного на дохлой нашей стройке. В охотку. Песок побросал лопатой… Я это и раньше замечал: горному чеченцу интересна городская работа.

Чеченец уже знал о привозе. У них свои информаторы.

Но попросил скромно. Немного солярки… Отлей малость, Сашик. Однако расплачиваться сам он не может… А место, куда солярку доставить и где мне, по его словам, хорошо заплатят, далековато… Нужна колонна. В горах сейчас просто так не проехать.

— Но хотя бы провести пару машин по горам ты сможешь? Свои люди там есть?

Не мог он и этого.

— А что ты вообще можешь? Зачем пришел?

Я прогнал его. Он из тех, кто приходит по слухам. И конечно, Руслан ничего ему не обещал.

Я обдумывал привоз… Как, в какой день и какими машинами я переброшу в воинские части горючку — всегдашний вопрос. Прикидывая так и этак, закрыл глаза. Заснул… И крепко, не просыпаясь, спал. Ни малейшего предчувствия… А в пять утра бешено залаял Кучум… Бешено, но с радостными взвизгами узнавания. Потом позвонил охранник, что у ворот.

Охранник в телефонную трубку что-то мямлил, не разобрать. Сонный!.. Я поднялся с постели.

Медленно, врастяг я прошел к воротам, слыша все более радостные повизгиванья Кучума.

Сначала я увидел охранника с его сонной улыбчивой рожей… И тут же их обоих.

Оба пацана смотрели настороженно.

А у меня потеплело на сердце. Я не стал говорить им, что уже было похоронил их. На войне такое не говорят. Примета… Ожили — пусть живут.

Значит, Гусарцев подвез их только до Мокрого, где шел бой. А сам поспешил на «стрелку» с Горным Ахметом, где и погиб…

— Что? Не добрались к своим? — я даже с усмешкой, с подтруниваньем сказал-спросил. И улыбался.

Я же обрадовался им. Очень обрадовался… И не знал, что меня ждет.

А ждало крайне поганое, поганейшее известие. Там, на «стрелке» с Горным Ахметом, оба пацана присутствовали. Не только присутствовали… Так получилось, что, начав стрелять в чеченца, один из этих пацанов убил майора Гусарцева. Нечаянно… А именно Алик… Этот мямля. Который со слезами на глазах. Вернее, на одном глазу. На левом… Он стрелял в чеченца… Там был жуткого вида чеченец, которого звали Горный Ахмет, и Алик испугался.

А майор Гусарцев подошел к чеченцу совсем близко. Пули прошили чеченца, а потом автомат в руках Алика дернулся… Пули пошли косо.

Помню, мне жгуче захотелось водки. Глоток!

По счастью, я с самого начала для расспроса, как и что, завел обоих бедолаг в свой складской кабинет… Я сел за стол. А они стояли. Я нет-нет и барабанил пальцами левой руки. Я стал орать на них. Мне уже нестерпимо хотелось стопку-две водки.

Убийство ни в какие ворота не лезло. Я не знал, что и подумать. Я только орал… После нечаянного убийства они оба, Алик и Олег, сразу оттуда в бега… Побежали… Потому что чеченца, этого Ахмета, Алик убил НЕ нечаянно. Чеченцы бы их разорвали… В них стреляли… Но они оба уже кинулись в лес. Подальше от ущелья Мокрого… Бежали и бежали.

Мой ор сотрясал стены.

— Какого хера вы сюда приперлись?! Зачем вы мне?.. Шли бы в свою часть! Да хоть ползком! Засранцы! Суки!.. Что я теперь с вами буду делать?!.

Теперь они влипли, мать их перемать!.. Гусарцева жаль! Коля!.. За какие-то списанные сапоги… Его убивает шиз!.. Ни за что! Случайно!.. Просто пули пошли косо… Мой мозг поразило предчувствие какой-то еще большей беды в будущем… Как теперь откреститься? Заметили ли их там? Запомнили?.. Их обоих опишет нашим первый же пленный чеченец! В полном говне… и я с ними! Так долго их нянчил майор Жилин! Баловал!.. А почему? С какой, интересно, стати?

Я просто обязан сдать их в комендатуру. Первым! Донести!.. Пока не донесли другие… Те же чичи!.. Из чичей кто-нибудь да попадет в плен! И заложит пацанов!.. Суки!.. Ну какая им невезуха… Дети же! Больные дети…

Я заорал:

— Убирайтесь вон!.. Куда хотите!.. Я вас не знаю и знать не хочу. Я вас никогда не видел!

Я даже затопал ногами.

Они ушли… Как-то уныло заспешив. Не подымая лица.

Я был как оглушенный. Почему они вернулись?.. Почему ко мне?.. Какое мое дело! Контуженных на войне хватало всегда! Контуженные были и будут. Контуженный имеет привилегию застрелить кого угодно… И пусть ими занимаются те, кому за это платят. Где эти говнюки, белохалатники? Врачишки сраные! Это ваше дело! Это ваши пацаны!.. Вот!.. Когда вы нужны, где вы?.. Заберите их. С глаз долой. Знать не хочу…

Крамаренко вдруг вырос перед моими плохо видящими глазами:

— Товарищ майор… Дать им чаю? Поесть дать?

Мать их!..