– Уже не идет. Я правда очень боюсь.
– О'кей, Томас. Мы вытащим вас оттуда. Но сначала я хочу спросить тебя вот о чем: ты мог бы вылезти из окна, если бы мы тебя тут внизу подхватили?
– Они все окна гвоздями забили. А если бы не забили, все равно не мог бы – они бы меня увидели.
– Увидели бы, как ты вылезаешь из окна?
– У нас везде камеры слежения.
– Еще один вопрос. Деннис сказал, что подготовил дом к поджогу. Это правда?
– У них в прихожей целое ведро бензина. Я видел, когда они меня вниз привели. Воняет на весь дом.
Мальчик вдруг перешел на шепот.
– Они идут, – торопливо произнес он и отключился.
Лора Мартин ахнула:
– Думаете, они его застали?
Тэлли отключил телефон.
– Не похоже.
Лицо Лоры Мартин было мрачным.
– Если отцу грозит непосредственная опасность, нам придется пойти на приступ.
– Мальчик не говорил, что Смит при смерти. Он только сказал, что отец ранен.
Тэлли повторил, какими словами Томас описал состояние Смита. Мартин кивнула:
– Это, скорее всего, контузия. Руни нельзя спрашивать об отце мальчика. Он может догадаться, что кто-то из детей нам звонит.
– Когда буду разговаривать с Руни, подтолкну его к тому, чтобы он рассказал, в каком все они там состоянии, – сказал Мэддокс.
Мартин посмотрела на Мэддокса:
– Вам с Эллисоном пора начинать. Надо сломать этих парней.
Тэлли знал, что это означает: они станут звонить Деннису через короткие интервалы в течение всей ночи, чтобы не давать ему спать. Попытаются измотать его.
Лора протянула руку Тэлли:
– Я высоко ценю вашу помощь. Вы сделали большое дело, удержав ситуацию под контролем.
– Спасибо, капитан.
– Если хотите отпустить ваших людей – отпускайте. Мне понадобятся четверо ваших полицейских для связи с местными жителями, а с остальным мы справимся сами.
– Командуйте, капитан. Номера моих телефонов вам известны. Если понадоблюсь – звоните. Если нет – постараюсь поспать чуток. Увидимся утром.
Поблагодарив миссис Пелла за помощь, Тэлли направился к машине.
Кен Симур сидел в машине у самого въезда в Йорк-Истейтс. Он сказал двоим полицейским, которые поинтересовались, что он тут делает, что ждет прибытия фоторепортера из Лос-Анджелеса. Они собираются сделать несколько снимков полицейских, охраняющих микрорайон, объяснил он. Этого оказалось достаточно. Его оставили в покое.
Увидев, что Тэлли выезжает, Симур взялся за телефон:
– Он поехал.
Больше ему ничего не нужно было говорить.
– Мам, спустись на землю!
Джейн Тэлли устремила взгляд на дочь:
– Извини.
– О чем ты думала?
– Нравится ли твоему отцу новый цвет моих волос.
У Аманды помрачнело лицо.
– Будто тебя это так уж заботит!
– Ладно. Я думала, не будет ли эта заваруха для него новым ударом. Это больше похоже на правду?
Они сидели в тайском ресторанчике «Ле Шин», в небольшом торговом центре рядом с шоссе. Они часто туда заезжали вдвоем, а иногда и с Джеффом.
Джейн попыталась съесть немного риса, но ей кусок не лез в горло. Она положила вилку.
– Хочу тебе кое-что сказать.
– Может, мы домой поедем? Я не хочу ночевать у него.
– Не смей говорить «у него»! Он твой отец!
– Какая разница?
– У него сейчас в жизни тяжелый период.
– Год назад был тяжелый период. Сейчас просто скучный.
Джейн так устала изображать из себя заботливую, ласковую мать и ждать, когда же Джефф опомнится и придет в себя, что ей хотелось кричать.
– Послушай, нам всем очень тяжело – тебе, мне, ему. Ему тяжелее всех. Из-за его проклятой работы.
– Ну вот, поехали. Опять про его работу.
Джейн попросила счет. Как всегда, хозяин ресторанчика, знавший Тэлли, сказал, что не возьмет денег. Как всегда, Джейн заплатила – на сей раз поспешно, наличными, а не по карточке – и не стала ждать сдачи.
– Пошли!
Джейн направилась на стоянку, все еще не глядя на Аманду. Она села за руль, Аманда села с ней рядом.
Сформулировав про себя то, что хотела сказать дочери, Джейн начала:
– Я до смерти боюсь, что твой отец в конце концов сдастся. Он говорит, что внутри у него пустота, говорит, что он мертв, а я не знаю, как вернуть его к жизни. Думаешь, я не пытаюсь? Смотри, вот мы разъехались, время идет, а он все никак не выберется из проклятой депрессии… Раньше твой отец был полон жизни, полон силы, и я полюбила этого необыкновенного человека так глубоко, как ты и представить себе не можешь. Если ты считаешь меня неудачницей, из-за того что я жду его, это твое дело. Я могла завести себе другого мужчину – охотников хватает, но мне никто другой не нужен. Я ведь не знаю, любит ли он меня еще или нет, но я его люблю. Мне нужна наша семья, и меня, черт возьми, на самом деле заботит, нравится ему цвет моих волос или нет!
Джейн плакала и видела, что Аманда тоже плачет. Она откинулась на сиденье, прижавшись затылком к подголовнику.
Резкий стук в стекло напугал ее.
– Мэм? Вы хорошо себя чувствуете?
Джейн опустила стекло. Мужчина, казалось, был в замешательстве. Он низко наклонился к окну, опершись одной рукой о крышу машины, а другую положив на дверцу.
– Извините, пожалуйста. Конечно, это не мое дело, но мне послышался плач.
– Ничего, ничего. У нас все в порядке. Спасибо.
Она потянулась к ключу зажигания, но мужчина рывком открыл дверцу и оттолкнул Джейн.
Потом она узнает его имя: Марион Клюз.
Тэлли отключил рацию. Это шоу он уже не контролирует, так что связь ему больше не нужна. Зато нужно подумать. Вьющаяся по холмам дорога светилась в сиянии фар летевших навстречу машин. Шесть часов промчались с невероятной быстротой.
Он свернул к кондоминиуму и увидел на стоянке машину Джейн. Выходя из машины, Джефф обратил внимание, что на стоянке необычно темно: оба фонаря не горели. Когда Тэлли запирал машину, к нему
