новоиспеченный гулям, которого именно он, Гюрзец, в свое время вытащил из дерьма, расположен поиграть в благородство – сколько угодно.
Мы даже пособим, подыграем.
До поры.
Пока не разберемся в обстоятельствах.
Вот тут-то и нашла коса на камень. Почему-то главной опасностью тянуло не от дурня-йети, то и дело лапавшего оттопыренную подмышку, не от его роскошно-бородатого хозяина, по которому давно плакали кутузка и гигант-мушериф; даже не от самого мушерифа – последнего господин Ташвард отнюдь не склонен был недооценивать, за фарсанг чуя профессионала высокого класса, равного себе и по возрасту (тоже, небось, полтинник разменял!), и по характеру.
Задница вещала неладное. Холодным сквознячком поддувало от удивительной компании, куда зашагал справлять героические потребности его бывший курсант и нынешний подчиненный. Впрочем, о последнем факте Гюрзец склонен был напомнить Карену попозже.
Сейчас же важно – от кого сквозит?
От бабки?
От дедки?
От внучки?
От сучки бен-Джучки? – или кто там еще дергал за ботву в детской сказочке «Брюква-Великан»?!
По мнению дотошной задницы выходило, что от внучки – и это был первый случай в жизни Ташварда- Гюрзеца, когда здравый смысл отстранял чутье и выразительно крутил пальцем у виска.
От лядащенькой пацанки? Стыдись, инструктор...
Недели полторы назад, во время сессии, у Ташварда состоялся конфиденциальный разговор с хаким- эмиром. На данный момент – по всему видать! – с покойным хаким-эмиром. Но тогда глава мектеба пребывал в добром здравии и имел честь намекнуть Гюрзецу: его отставка и последующее предложение занять пост начальника охраны в «Звездном часе» были отнюдь не случайны. Мектебу требовался доверенный человек, человек, на которого можно положиться в разных... в очень разных, и зачастую специфических случаях. Вы меня понимаете, господин Ташвард? Я вас понимаю, господин хаким-эмир. В смысле, не столько понимаю, сколько догадываюсь. Или не догадываюсь. Вы-то сами себя понимаете?
Стоя под взбесившимся небом внутри мутного кокона, в компании хайль-баши, сотрудников мектеба, выродков из «Аламута», внучек с бабками, пьяницами и козами, – не считая прочих, отнюдь не лучших субъектов – Гюрзец топорщил усы и убеждался в предусмотрительности хаким-эмира.
Случай и впрямь получался разный и специфический.
Что ж, каждый за себя; один Творец – против всех. А Ташвард – не Творец и не каждый. Он, Гюрзец, господин инструктор, выкинутый из училища волею кретинов-сархангов[32] в дорогих мундирах, словно сточивший клыки пес – из училища, где он честно учил мальчиков ломать чужие шеи и не ломать свои! – снова ощутил себя востребованным. Попав в окружение, он выведет взвод... нет, иначе! – он превратит случайных людей во взвод и выведет вверенных ему судьбой ополченцев к своим с наименьшими потерями.
Да, обязательно с наименьшими потерями.
А пока – пускай себе тешатся адреналином в крови и игрой в демократию.
Если кто-то не желает быть ополченцем или, упаси Творец, отказывается считать себя рядовым – это не имеет в сложившейся ситуации никакого значения.
Абсолютно никакого.
7. ХАБИБ
Растерянность.
Жуткое, выворачивающее наизнанку состояние, в последнее время ставшее чуть ли не привычным.
Словно разлив сорвавшегося с цепи половодья подхватил скромного хабиба и повлек в неизвестность, а мимо, кружась в водоворотах, неслись события последних дней: глянец лица со шрамом под глазом, насмешливый экран Иблисова детища, безумие ит-Сафеда, маньяк с винтовкой, захваченный автобус, пьяный угар в Озерном пансионате – и вот, небывалое, невозможное, о чем хорошо читать в беллетристике, удобно откинувшись на спинку кресла и временами прихлебывая крепкий кофе...
Кадаль мог только моргать и следить, как события проплывают мимо, норовя ударить твердым и скользким боком.
Один желтый листок он даже сумел ухватить, зажав в кулаке – фотографию надима-безумца – и теперь искренне недоумевал: зачем?!
А эта женщина все щелкала выключателем, словно огнивом, в надежде высечь-таки искру и запалить трут...
Зачем?
– У вас свечи есть?
Это громадный хайль-баши.
Интересно, где он был, представитель законной власти, когда маньяк превращал в кровавые куклы посетителей «Розария» или мерзавцы-террористы расстреливали мирных пассажиров?!
Небось, отчеты составлял, пером скрипел, в тиши кабинета... ишь, брюхо наел!
– У меня есть. Внизу, в каптерке. Принести?
