Равномерная фиолетовая мгла над головой была слабо подсвечена изнутри. Гнилушка в темной чаще. Уж лучше бы было темно! – передернулся Кадаль. Но передернуться пришлось дважды: через минуту доктор выяснил, что сквозь гнилое свечение чернеют бездонные провалы звезд!
Черные блестящие искры на опалесцирующем небе.
Агатовые брызги на лунном камне.
Большой Равиль и Альборз-пахлаван также уделили некоторое время разглядыванию зловещего небосвода, после чего телохранитель со щелчком захлопнул челюсти.
«Привычка, что ли, у этих “орлов” – клювом щелкать»? – в который раз изумился Кадаль.
– Дерьмо небесное! – сплюнув на ступеньки, высказал пахлаван свое мнение по поводу увиденного. Смахивало на то, что Альборз с гораздо большим удовольствием плюнул бы вверх, но опасался последствий.
– Пойдем-ка, прогуляемся по парку, – бросил очнувшийся шейх. – Невредно бы осмотреться.
В процессе гуляния были обнаружены из местных достопримечательностей: оранжерея, две беседки, четыре неработающих фонтанчика, да еще в зарослях то и дело мелькала лучащаяся счастьем козья морда: после скудного рациона Ош-Дастана коза явно решила, что попала в рай.
Выхода обнаружено не было.
В тягостном молчании они вернулись ко входу в центральный корпус. Ветер посвистывал в кронах деревьев, время от времени срывая и бросая на аллею пожухлые желтые листья.
Листья.
Желтые.
Откуда?! Ведь на дворе весна!
«Ну и что, что весна», – отрешенно подумал доктор Кадаль.
И был прав.
Из дверей медленно, один за другим, выходили пленники «Звездного часа»; охранник, которого гигант- мушериф называл почему-то егерем, катил перед собой инвалидное кресло с восседающей в нем старухой, а рядом шлепала девчонка, держа в руках ржавый меч...
«Небось, и спала с ним», – мелькнуло предположение, при других обстоятельствах вызвавшее бы улыбку.
Доктор Кадаль очень удивился бы, если бы кто-то, кто знает все, рассказал ему правду – единственным человеком, не видевшим во время всеобщего обморока никаких снов-миражей, оказался именно почтенный хабиб-чудотворец.
Но кто-то, кто знает все, сейчас был занят в другом месте.
Последним в дверях вырос необъятный хайль-баши в сопровождении племянника и двух близнецов. Дочка Равиля, тише мыши ходившая за отцом на расстоянии вытянутой руки, тут же подбежала к детям, и они принялись взволнованно шептаться.
Охранник что-то тихо сказал старухе в кресле, та согласно кивнула, поджав тонкие губы, все в морщинках, и мужчина решительно зашагал по аллее к воротам. Собравшиеся молча следили за ним, пока гулям не скрылся в тумане.
Тишина. Кажется, даже ветер притих в ожидании. И сосущее под ложечкой ощущение, что это уже было, было... было!.. кошмар, ты вязнешь в болоте, рвешься наружу, к воздуху, к жизни, но силы на исходе, а испорченный проектор крутит один и тот же эпизод снова и снова... ну почему, почему человек готов разбить себе голову о стену только потому, что надежда умирает последней?!
Гулям возникает из тумана, смотрит на угрюмые лица и молча идет вдоль призрачной стены. Шагов через тридцать он вновь ныряет во мглу.
Это повторялось трижды.
В конце концов мужчина прекратил бесплодные попытки и вернулся.
Доктор Кадаль без сил опустился на ступеньки; ладонь нащупала рядом что-то холодное, слегка упругое. Доктор скосил глаза – и, невольно вскрикнув, отскочил в сторону.
На крыльце лежала забытая нога в лаковом ботинке, принадлежавшая, по мнению администраторши, исчезнувшему за пеленой хаким-эмиру. Выглядела нога совсем свежей, и никаких признаков разложения в ней заметно не было.
На вопль доктора обернулись все. Телохранитель Равиля и охранники уже сжимали в руках пистолеты, но тревога, к счастью, оказалась ложной.
«А ведь они только и ждут случая, чтобы спустить курок! – обожгло вдруг доктора. – Сухой треск, височная впадина лопается под напором – и содержимое твоего черепа, венец сотен веков эволюции... Нужен виноватый. И если он отыщется...»
– Надо бы ее, заразу... – двусмысленно предложил Равиль, кивнув на ногу. – Законсервировать, что ли?! А то лежит тут, как эта...
Шейх пощелкал пальцами, ища сравнение, не нашел и стряхнул пепел на лак хаким-эмировского ботинка.
– Пожалуй, – кивнула администраторша. – Доктор, как это лучше сделать? – обратилась она к Кадалю.
– Я... я не знаю! – растерялся психолог. – Я ведь не совсем доктор... то есть совсем, но не так, как вы считаете! Ну... в кулек, наверное – и обложить льдом. У вас холодильник есть?
– Холодильник-то есть, зато электричества нет, – вмешался гулям, безуспешно пытавшийся выйти
