Пружина, скрытая в неистовой Фаризе, сорвалась, не вынеся напряжения – и кривой клинок Кунды наискось метнулся над столом, прорываясь к моему горлу. Дзю кинулся наперерез, с нечленораздельным лязгом перехватил вскрикнувшую саблю, намертво припечатав ее к столу – а хватка у Дзю была еще та – и обнаженный Единорог уже упирался острием в нежную кожу под подбородком Фаризы.
Я чувствовал, как пульсирует тоненькая жилка на шее молодой женщины. Одно неосторожное движение...
– Еще раз вмешаешься в разговор без спроса – умрешь, – ледяным голосом заявил Обломок, не выпуская трепещущей Кунды. – Поняла?
– Еще раз вмешаешься в разговор без спроса – умрешь, – сообщил я пепельно-серой Фаризе, пытаясь точно повторить интонации Дзю. – Поняла?
– Она поняла, – вместо Фаризы и Кунды ответили Но-дачи и Асахиро Ли. – Она все поняла.
Дзю и Единорог снова легли на стол – Обломок нехотя выпустил слабо звенящую Кунду Вонг – а поверх Блистающих лежали мои руки в чешуйчатых латных перчатках.
Только левую перчатку можно было снять.
И в мертвых глазах Асахиро мелькнуло что-то живое, когда он посмотрел на мои руки.
Мелькнуло и погасло.
Кос стоял почти вплотную к Асахиро Ли. Рука Коса по-прежнему оставалась за пазухой – и на груди ан- Таньи из-под блузы еле заметно выпирало острие Сая Второго. Этот бугорок был совсем рядом с затылком Асахиро, словно нарыв, готовый прорваться смертью.
«Интересно, смог бы он?» – подумал Единорог, имея в виду Сая.
«Интересно, смог бы он?» – подумал я, имея в виду ан-Танью.
Кос спокойно поглядел на нас и скривил свои тонкие губы в подобии улыбки.
Асахиро должен был спиной почувствовать эту улыбку.
– Хороший у меня человек Кос ан-Танья, – сообщил в пространство Заррахид, так и не покинувший ножен. – Хороший... у нас человек.
Блуза на груди Коса шевельнулась, и я понял, о ком говорил эсток, говоря «нас».
Фариза отошла на прежнее место, не попадая саблей в ножны. Обеих била мелкая дрожь. И я ничем не мог им помочь.
Не собирался я им ничем помогать.
Мы шли по Пути Меча.
– Я убью тебя, – еще раз сказал я, и Фариза тихонько заскулила. – Сегодня. Сейчас. Сию минуту. Я убивал тебя все это время, с того самого момента, когда ты, Асахиро, человек – когда ты, извинившись, отрубил мне руку...
– ...когда ты, Но-дачи, Блистающий – когда ты, извинившись, отрубил руку, державшую меня, – эхом прозвенел Единорог.
Остальные молчали.
– Я убивал тебя, в отчаянии поднося к своему горлу нож-кусунгобу; я убивал тебя, стоя у наковальни в кузнице Коблана: ненавидя мертвый металл на своем обрубке, сжимая стальные пальцы на рукояти меча, совершая невозможное – все это время я непрерывно убивал тебя...
– Я убивал тебя, – отозвался Единорог.
– ...мечась между мудрым Муниром и гордым Масудом, вкусив крови зверя, пережив смерть Друдла, отправив твоих кабирских убийц к Тому, кто ждет их в раю, если Он их там действительно ждет – все это время я непрерывно, в душе и в помыслах своих убивал тебя и только тебя.
При последних словах Асахиро Ли и Но-дачи вздрогнули.
Я-Единорог ждал.
Нет.
Они не сказали ничего.
И косого взгляда Асахиро в сторону Фаризы было достаточно, чтобы сабля и женщина остались на месте.
– Я убивал тебя, но ты не умирал. Ты оставался где-то глубоко внутри меня, и если сейчас я на самом деле убью тебя, то ты останешься во мне навсегда. Я никогда не смогу избавиться от призрака. И все-таки ты умрешь, Блистающий Но-дачи и человек Асахиро Ли. Сегодня. Сейчас. Сию минуту.
Дзю рванулся вперед и с силой ударил в клинок Но-дачи. Раздался долгий и чистый звон. В то же мгновение Единорог почти нежно погладил Асахиро Ли по щеке. Лезвием. Капля крови, набухая, сорвалась вниз и упала на большой меч, лежавший поперек стола.
И растеклась.
– Ты умер, – сказал Я-Единорог. – Отныне ты умер, Блистающий Но-дачи и человек Асахиро Ли. Призрак, мучивший меня все это время, мертв. Я свободен и говорю тебе, мертвому – спасибо за то, что я стал тем, кем стал. Раньше ты принимал решения за других: сегодня я принял решение за тебя. Ты умер. Ты родился заново. Мы обязаны друг другу жизнью – не той, что была, но той, что начинается отныне. Так что мы квиты. Я приветствую тебя.
– Я приветствую тебя, – следом за Мной-Единорогом повторил Обломок. – Смотри, младенец, чтобы мне не пришлось раскаяться в этом. Потому что мои шутки не всегда бывают смешными.
– Я приветствую тебя, – одновременно заговорили Заррахид и Кос. – Имей ты хорошего дворецкого – не
