Мы ввалились в шатер, который кто-то (скорей всего, вездесущий ан-Танья) уже успел протопить; через минуту Единорог в углу умильно касался кисточкой Волчьей Метлы, что-то ей шелестя, а мы с Чин нырнули под ворох предусмотрительно заготовленных (кем?.. неважно...) теплых шкур, и больше я не собираюсь ничего рассказывать, потому что... потому что... не ваше это дело!.. и вообще...
И вообще – хорошо, что у меня хватило ума бросить доху прямо на Обломка, а самого Обломка бросить подальше от меня и моей правой руки, так что до утра я его не слышал.
...Звон металла, чьи-то крики, снова звон...
Я проснулся рывком, сразу, и вынырнул из-под шкур, мельком отметив, что Чин в шатре уже нет. Поспешно схватив Единорога, я откинул полог шатра и... и убедился, что ничего страшного не случилось. Асахиро ругался с возбужденным Куш-тэнгри – впрочем, делалось это достаточно беззлобно, чтобы потребовалось мое вмешательство – Коблан развернул наконец свою походную кузницу и что-то деловито ковал, невысокий крепыш-ориджит помогал ему, держа заготовку клещами; другой шулмус, постарше, сидел рядом, вытянув плохо сросшуюся после той памятной битвы ногу и изумленно качал головой. Еще несколько детей Ориджа вместе с хохочущими Фальгримом и Диомедом столпились вокруг спорящих шамана и Асахиро; Ниру, прихрамывая, руководила приготовлением пищи...
Ну и так далее.
Ах да – еще пара Блистающих звенела где-то позади моего шатра, и мы с Единорогом мгновенно узнали характерный лязг с присвистом Волчьей Метлы.
Короче, все было в порядке.
Я поспешил нырнуть в шатер, пока никто не обратил внимания на явление голого всклокоченного Асмохат-та, невесть зачем высунувшегося из шатра с мечом в руке – и со вздохом принялся одеваться.
– А я, пожалуй, вполне способен примириться с Шулмой, – заметил Единорог, укладываясь поверх шкур и задумчиво мерцая обнаженным клинком. – Правда, ни тебе подставки, ни угла своего – хотя к походной жизни я уже привык. Зато интересно. Шаман этот опять же... Ну что, Асмохат-та, будущее смотреть будем?
– Будем, – кивнул я, – вот только шаровары натяну, да доспех, да доху еще...
Тут из-под дохи донесся сдавленный вопль Обломка, услышанный Единорогом, а через него – и мной, так что я торопливо освободил Дзю из мехового плена и весьма удивился его первым словам.
– Чэн, а почему ты жеребец? – спросил Обломок.
Я предпочел не отвечать, и мы выбрались наружу.
Влетев в самый разгар спора, и не думавшего затихать.
– Ты что делаешь?! – кричал Куш-тэнгри, размахивая руками. – Ты зачем ориджитов шаманами делаешь?! Глупый ты, совсем глупый, ничего у тебя не выйдет, да?!.
– Да, – соглашался Асахиро, глядя на ориджитов. – Не выйдет.
– Тогда зачем учишь?
– Чему?
– Как чему? Дышать учишь, стоять учишь, смотреть учишь! Силу из земли брать учишь! Думаешь, я слепой, не вижу?!
– Какую такую силу?! – злился Асахиро, размахивая Но-дачи, участия в споре не принимавшим и потому свистевшим довольно-таки безразлично. – Дышать учу – правильно! Стоять учу – правильно! У нас этому детей учат! А я ваших оболтусов учу...
– Только их еще долго учить придется, – тихо добавил он в сторону по-кабирски, и Но-дачи согласно сверкнул, плашмя опускаясь ему на плечо.
Куш-тэнгри вроде бы немного поутих, но увидел меня и снова воспылал праведным гневом.
– Ты только посмотри, великий Асмохат-та, чему твой человек, которого глупые шулмусы зовут Асахиро-эцэгэ, ориджитов учит! – обратился он ко мне.
Я посмотрел. Асахиро показал. Шулмусы старались вовсю, стараясь не ударить в грязь лицом перед Асмохат-та, и у них более-менее получалось; для первого раза даже более, чем менее. Ноги они со временем напрягать перестанут, а то, что грудь на вдохе не выпячивают – это Асахиро молодец, быстро сумел...
– Правильно учит, – одобрил я. – Не знаю, как шаманов учат, а у нас – так... Кстати, о шаманах. Куш- тэнгри, скажи на милость, а где остальные служители Безликого? Что-то я здесь, кроме тебя, ни одного не видел!
– Ушли, – лаконично ответил Куш-тэнгри. – Ты приехал, они узнали и ушли.
– Это как же понимать?! – грозно вопросил я, косясь на притихших шулмусов. – Они что, не хотят встречаться с Асмохат-та?!
– Не хотят, – гнев мой не больно-то испугал Неправильного Шамана. – Выбирать не хотят. Встреть они вас, пришлось бы им выбирать: Джамуха или Асмохат-та. Вот они и решили выждать.
– А ты? Что ж ты не выждал?
– Я – Неправильный Шаман. Я не хочу ждать. Я хочу знать. И еще я хочу увидеть будущее. Будущее Шулмы – моей родины.
– А раньше ты его не видел?
– Видел. И другие шаманы видели. Объединение племен видели, поход на мягкоруких видели, горящие шатры из камня, добычу, рабов видели... Потом гурхан Джамуха мне руку своим мечом разрезал. С тех пор я ничего не вижу. У отдельных людей – вижу. У всей Шулмы – не вижу. Ни добычи, ни рабов, ни побед. Другие видят, а я – нет. Я вижу чешуйчатую руку, простертую над Шулмой. И в день твоего прибытия, Асмохат-та, она сжалась в кулак.
