– Я так и думал, что вы должны прийти. Хорошо. – Отведя ее в сторону от посторонних, включая Джилл, он прошептал: – Вы не поверите, но мы уже много раскопали.
– Так быстро?
– Шеф работал днем и ночью. У этой привлекательной компании плохая репутация. Грязные связи.
– Вы имеете в виду «Баркер Дивелопмент»?
– Да. Они вели строительство в Калифорнии под другим названием, там возникли всякие осложнения, но они сумели выпутаться, а потом объявились на Востоке, и снова с незапятнанной репутацией.
Дженни тихо прошептала:
– Какого рода осложнения?
– Бомба в чьем-то автомобиле. Что-то связано с участком, который они хотели купить, а владелец не собирался продавать. Что-то в этом роде. Мартин говорит, что невозможно ничего было доказать, но каждый знал: это так.
– Так можно ли будет что-то доказать в данном случае? С Джорджем?
– Мартин считает, что да. Но поймите, я не все знаю. Я сегодня здесь только наблюдаю за теми, кто пришел. Конечно, мы не ждем, что здесь появится мистер «Зубы». – Даже в этом темном углу Дженни смогла разглядеть улыбку на лице парня. – Я слышал, что вам еще повезло.
– Да, повезло. – Она думала о чем-то своем. – И Фишер, этот урод? Он как-то замешан?
– Он – нет. Урод – это все, что можно сказать. Мелкая рыбешка, владеющая куском земли, который он хотел бы продать, поэтому он сходит с ума, если кто-то ему мешает это делать.
– А я могла бы поклясться, что и он замешан, – сказала Дженни. – Не так уж я и проницательна, как оказалось.
– Вы достаточно проницательны. Смотрите, зал уже заполняется. Вам лучше занять места.
Большинство мест было уже занято. Из дальнего угла Дженни осмотрела зал в поисках свободного места. Ее взгляд выхватил из толпы несколько знакомых лиц, сидящих на возвышении, потом она быстро осмотрела весь зал и увидела седые головы Инид и Артура Вулфов. Они были одни, чего и следовало ожидать; Джей вряд ли смог бы вырваться с работы и быть здесь сегодня вечером. Их головы повернулись только на долю секунды, но Дженни была уверена, что они заметили ее. Она прошла на виду у всех вместе с Джилл в третий ряд, где было два свободных места. «Если они захотят признать меня, то сейчас у них есть эта возможность, – вызывающе подумала она. – А если они поинтересуются, кто эта красивая молодая девушка рядом со мной, я просто скажу им, кто она». Дженни пришла к этому решению всего минуту назад. Она не знает, как это получилось, но она так решила.
Вулфы, однако, не двинулись с места. Что же, интересно, сказал им Джей? Она представила их расширившиеся глаза, их изумление. И она явственно представила их на кухне – бело-голубые занавески, фиалки в красных глиняных горшочках, собака возле ног – они пьют чай с пирогом. Они, должно быть, сокрушенно покачивали головами, сочувствуя и повторяя: «Но она была такой искренней, такой честной и открытой!»
И уверенность, так быстро появившаяся, так же быстро и угасла. Ей не следовало приезжать сюда, бередить свои раны. Самым разумным было бы подняться и вернуться домой прямо сейчас. Пусть кто-то еще борется за Грин-Марч и победит или проиграет процесс. Но она бы унизила себя в глазах Джилл. Разве не она приехала сюда, чтобы отчасти показать Джилл себя?
Так, поджидая своей очереди, Дженни сидела и слушала: приведение к присяге, результаты предыдущих заседаний и сообщения экспертов. Снова спорили адвокаты. Молодой человек от компании «Баркер» повторил свои аргументы, убеждая своих слушателей в той пользе, которую «Баркер Дивелопмент» может принести городу. Она не переставала удивляться, неужели этот умный респектабельный джентльмен с приятными манерами мог быть знаком с Робинсоном, также известным как Гарри Коррин, и решила, что скорее всего нет, потому что в организациях типа этой, с ее размерами и родом деятельности, будут стараться делать так, чтобы правая рука не знала, что делает левая.
Усталый пожилой адвокат, который занял место Дженни, едва ли мог выдержать сравнение со своим соперником. Бубня под нос что-то о статистических данных, он начал терять внимание членов совета; мэр пренебрежительно зевал.
Дискуссия уже перекинулась в зал. Дженни подождала, пока с десяток горожан высказались. Их мнения явно разделялись. Совет тоже, вероятно, разделился, предположила она, как это было несколько месяцев назад. Так что голосование будет трудным. Она подняла руку, представилась, встала и начала говорить.
– Меня зовут Дженни Раковски, – уверенно начала она. – Некоторые из вас, может быть, помнят, что я выступала здесь раньше. В этот раз я присутствую здесь только как частное лицо. Я хочу поговорить с вами о застройщиках из компании «Баркер». Как и все застройщики, они приходят с обещаниями улучшить жизнь в городе, суля новые рабочие места, говоря о снижении налогов. Не верьте ни одному их слову! – кричала она, предупреждающе подняв палец. – Они приходят делать деньги, и это все, ради чего они приходят. После них останутся только вырубленные долины. Об этих людях мы также не узнали ничего нового. Они появлялись и в 1890 году, пытаясь незаконно вырубить Самшитовый национальный парк. Если бы добропорядочные граждане не боролись с ними тогда, то у нас бы не осталось ни Самшитового парка, ни Большого каньона, ни других заповедников дикой природы.
Кто-то захлопал, и немедленно восстановилась тишина. Вулфы смотрели поверх головы Дженни на совет или, возможно, в потолок – все, что она заметила, – но потом еще кто-то захлопал, это вдохновило ее, и Дженни продолжала.
– Мы можем обратиться гораздо дальше, к Исайе более двух тысяч лет назад, или к древним грекам. Уже Платон знал, что когда вырубают леса, то дождь ничто не сдерживает, и земля смывается в море.
Она держала записи в руке, но они ей были не нужны.
– И часть вашей земли здесь – это низменности, губка, впитывающая воду, которая могла бы затопить ваши земли. Это место обитания диких животных, это красота и созидание. Эта экосистема складывалась тысячелетиями. Если она будет разрушена, никто не сможет восстановить ее. Вы это знаете, и те люди знают это так же хорошо, как и вы, но их это не заботит, вот в чем разница.
Все головы повернулись к Дженни. Никто не проронил ни звука.
