– Ну ладно, уже довольно поздно. Слишком поздно, чтобы возвращаться в общежитие. Тебе лучше сегодня переночевать у меня. Почему бы тебе не поспать немного? У тебя сегодня был такой длинный день. – Посмотрев на Джилл, она подумала: «Я говорю, как мать».
– Ты говоришь, как мама, – сказала Джилл.
– Неужели? Вот и хорошо.
Девушка спала. Подъезжая к городу, она оставила позади себя места, которые никогда больше не увидит: мост, рынок, где Джей обычно покупал яблоки для дома. «И вот я здесь, – подумала она, – с моим случайным ребенком, нежданным и нежеланным, сидящим возле меня. Ее чудесные волосы как воротник вокруг чистого личика. Мы обе едем в ночь».
Было уже около часа ночи, когда Дженни остановила машину.
На улице было темно, но окна в ее квартире ярко горели.
Что на этот раз? Кто теперь? Она почувствовала желание убежать, забраться снова в автомобиль и скрыться.
– Что случилось? – спросила Джилл.
– В моей квартире горит свет. Не думаю, что нам стоит заходить.
– Почему?
– Как ты можешь спрашивать после того, что случилось в моем офисе?
– Дай мне ключ. Мы поднимемся, и, если что-нибудь не так, мы закричим и поднимем весь дом.
– Ты заставляешь меня чувствовать себя трусихой. Хорошо. Я пойду, но хочу, чтобы ты оставалась внизу.
– Я буду идти в нескольких шагах от тебя.
– Не в нескольких шагах! Внизу, я сказала.
– Ты опять говоришь, как мама.
Дженни начала подниматься. На площадке третьего этажа она перестала прислушиваться. В доме не было слышно ни звука. «Послушай, – размышляла она, – это может быть просто попытка ограбления». Воры как-то забрались внутрь, взяли магнитофон, телевизор, кое-что из одежды, потому что там больше нечего взять. Это еще не самое страшное в мире. В этом городе такое случается каждый день.
Дверь была закрыта, и она колебалась, собирая все свое мужество. Джилл прошла вперед нее и толкнула дверь. Она открылась.
– Входи, Дженни. Входи.
В дальнем конце гостиной поднялись двое мужчин. Питер смеялся, а Джей с распростертыми объятиями бежал навстречу Дженни.
– О, Дженни! – закричал он.
Боясь поверить в реальность происходящего, она спросила, заикаясь:
– Ч-что это? Что ты делаешь здесь?
– О, Дженни! – снова воскликнул Джей. Он обнял ее. – Тебе следовало бы ударить меня! Избить меня! Сбросить меня с лестницы! Что я сделал с тобой! Что я сделал!
Она снова спросила сквозь набежавшие слезы:
– Что ты делаешь? Я не понимаю.
– Питер пришел ко мне в офис сегодня днем и все рассказал. Почему… о, Господи, почему ты не рассказала мне все сама?
Она уткнулась в его плечо.
– Ты могла бы рассказать мне, – повторил он, когда она ничего не ответила.
– Нет, она не могла, – возразил Питер.
Джей приподнял голову Дженни и заставил ее посмотреть ему в глаза.
– Почему ты не могла? – повторил он.
Она все еще была не в состоянии отвечать и смогла только прижать руку к сердцу, словно стараясь сдержать его биение.
Питер уже перестал смеяться, его глаза снова стали серьезными. Он сказал:
– Я попытаюсь объяснить это так, как мне представляется… Она слишком боялась.
– Боялась меня? – Джей был ошеломлен. – Неужели меня? Я не могу поверить в это.
– Пожалуйста, – прошептала она.
– Дорогая Дженни, тебе следовало сказать мне это в самом начале, когда ты только узнала.
Питер решил взять всю ответственность на себя:
– Я отвечу за нее. Она боялась потерять тебя. И, – добавил он глуховатым голосом, – как я уже говорил тебе, это снова связано со мной. И моей семьей. Я много размышлял об этом в последние несколько дней… Мы как бы поставили на ней метку. После этого она постоянно чувствовала, что чего-то не заслужила, чего-то не достойна. Ситуация повторилась.
– Ты именно так и относилась к этому, Дженни? – с грустью спросил Джей.
