железа под кратером исказила магнитные измерения.
— Наши разведывательные службы будут от радости скакать по потолку, увидев это.
— Если только русские не опомнятся быстрее наших боссов, — сказал Джордино. — Вряд ли они будут спокойно ожидать повторения случая с субмариной класса «гольф».
— Ты считаешь, они не поверили нашим сказкам о том, что мы просто занимались исследованием геологии морского дна? — с глубоким сарказмом поинтересовался Питт.
Джордино окинул Питта хитрым взглядом.
— Разведка — странное занятие, — глубокомысленно изрек он. — Экипаж по другую сторону этих переборок понятия не имеет, чем мы тут занимаемся, зато советская разведка в Вашингтоне уже давно пронюхала о нашей миссии. Они до сих пор не вмешивались только потому, что наши подводные технологии лучше, поэтому они решили подождать, пока мы покажем им дорогу к их субмарине.
— Обмануть их будет непросто, — согласился Найт. — Два советских траулера следуют за нами по пятам, с тех пор как мы вышли из порта.
— Да и русские спутники-шпионы держат нас под постоянным наблюдением, — добавил Джордино.
— Поэтому я и передач на мостик просьбу дойти до конца маршрута, прежде чем познакомиться с красоткой поближе, — сказал Питт.
— Понятно, но русские все равно нас засекут, когда мы будем снова поворачивать.
— Правильно, засекут, если только мы не пройдем над субмариной по обычному маршруту, затем повернем на следующую линию и будем продолжать прочесывать район, как и прежде. Затем я радирую нашим инженерам в Вашингтоне, пожалуюсь на проблемы с оборудованием и попрошу дать дальнейшие инструкции. Каждую пару миль мы можем возвращаться, чтобы сделать обман более достоверным.
Джордино взглянул на Найта:
— На это они могут купиться, если все будет выглядеть правдоподобно.
Найт ненадолго задумался.
— Хорошо, мы не будем привлекать внимание к этому месту. Бросим последний взгляд на цель и продолжим работать, словно ничего не нашли.
— А когда мы закончим утюжить этот участок, — предложил Питт, — можно отойти и начать работы на новом, милях в тридцати отсюда, и там прикинуться, что сделали открытие.
— Да, — одобрил Джордино, — это хороший трюк. Пустим их по ложному следу.
Найт сдержанно улыбнулся:
— Что ж, вы придумали неплохой сценарий, и я его утверждаю.
Последовала небольшая качка, и палуба слегка накренилась на правый борт, когда рулевой развернул судно на обратный курс. Далеко за кормой, словно послушная собака на длинном поводке, двигался подводный робот по имени «Шерлок». Он автоматически перенастроил две кинокамеры и один фотоаппарат, одновременно продолжая посылать зондирующие волны. Названный своим создателем в честь знаменитого литературного персонажа, «Шерлок» исправно снабжал исследователей данными о морском дне, которые ранее были недоступны человеку.
Минуты тянулись с такой неторопливой тягучестью, что казались часами, но вот наконец гребень кратера попал в поле действия бортового сканера. «Полярный исследователь» направил «Шерлока» таким образом, чтобы он спустился внутрь кратера. Три пары глаз были прикованы к записывающему устройству сканера.
— Вот она! — воскликнул Джордино дрожащим от сдерживаемого волнения голосом.
Изображение советской субмарины полностью заполнило монитор левого борта. Она лежала на крутом склоне, повернутая кормой к центру кратера, а носом — к краю. Ее корпус был цел, в отличие от корпусов американских субмарин «Трешер» и «Скорпион», которые затонули в 1960-х годах, разлетевшись на сотни обломков. Она лежала, на два или три градуса накренясь на правый борт. С момента ее пропажи прошло больше десяти месяцев, но видимые детали ее корпуса не покрылись ржавчиной в холодных арктических водах.
— Нет никакого сомнения, это субмарина класса «альфа», — сказал Найт. — Ядерный реактор, титановый корпус, не подверженный намагничиванию и коррозии в соленой воде, бесшумные двигатели, самая большая скорость и глубина погружения среди субмарин Советского Союза и Соединенных Штатов Америки.
Промежуток времени между появлением графического и видеоизображения составлял около тридцати секунд. Головы присутствующих одновременно повернулись к телевизионным экранам.
В искусственном свете плавные линии субмарины, казалось, были окружены жутковатым серо- голубым ореолом. Никому не хотелось думать о том, что русское судно стало братской могилой для ста пятидесяти человек. Она выглядела вполне мирно, как детская игрушка, забытая на дне бассейна.
— Есть увеличение радиоактивности? — поинтересовался Найт.
— Очень небольшое, — ответил Джордино, — очевидно, из-за реактора.
— Непохоже, чтобы он расплавился, — удивился Питт.
— Да и показания это не подтверждают.
Найт, глядя на мониторы, сделал краткий обзор:
— Имеются повреждения в носовой части. Сорван руль глубины левого борта. Длинная трещина в днище — около двадцати метров.
— По-моему, трещина глубокая, — добавил Питт, — повреждены балластные танки и корпус. Она, наверное, задела край кратера, который и распорол ее, словно консервную банку. Представляю, как отчаянно боролся за жизнь корабля экипаж, но поднять ее на поверхность было уже невозможно. Она принимала воду быстрее, чем ее откачивали, и постепенно уходила на глубину, пока не ударилась о склон.
В каюте воцарилась тишина. Субмарина на экранах довольно быстро смешалась в сторону кормы. Наконец вооруженный камерами «Шерлок» прошел мимо нее — и субмарина исчезла с экранов. Исследователи продолжали смотреть на мониторы, на которых отражалась мирная картина морского дна. Они думали о том, что должны были пережить люди, нашедшие свою могилу в этих неприветливых глубинах.
Никто не решатся нарушить молчание, даже дышать старались тише. Но постепенно люди избавились от кошмарных видений и отвернулись от мониторов. Немного придя в чувство, они начали обмениваться шутками, смеяться и, в общем, вели себя словно болельщики, радующиеся выигрышу любимой команды.
Питт и Джордино могли чувствовать себя свободными весь остаток рейса. Их часть исследовательского проекта была выполнена. Они нашли иголку в стоге сена и имели все основания этим гордиться. Однако очень скоро выражение лица Питта снова стало серьезным, и он задумчиво уставился прямо перед собой.
Эти симптомы были хорошо знакомы Алу. После успешного завершения очередного проекта у Питта начиналась депрессия. Его пытливому уму срочно требовалась новая загадка.
— Отличная работа, парни, — тепло улыбнулся Найт. — Вы, ребята из НУМА, превосходно знаете свое дело. Да и техника у вас на высоте. Вы провели самую замечательную разведывательную операцию за последние двадцать лет.
— Не спеши радоваться, — сказал Питт. — Самое сложное еще впереди. Утащить субмарину из-под носа у русских будет совсем не просто. Здесь «Гломар Эксплорер»[11] уже не поможет. От больших кораблей не будет никакого толку. Всю операцию придется проводить под водой.
— А это еще что? — воскликнул Джордино, изумленно уставившись на монитор. — Похоже на большой кувшин.
— Больше на урну, — сказал Найт.
Питт несколько мгновений тоже смотрел на монитор. Потом выражение его лица изменилось: задумчивость сменилась напряженным вниманием, из покрасневших глаз исчезла усталость, они снова стали зоркими и цепкими. Странный предмет стоял на дне. Две ручки располагались с двух сторон от узкого горлышка, расширяющегося в овальную емкость, которая книзу снова сужалась и тонула в песке.
