которого била дрожь. Ее лицо казалось абсолютно спокойным, и даже более того — на нем отчетливо проступило странное выражение удовлетворения. Очень красивая женщина, подумал Ибарра. Жаль, что от ее красоты через несколько минут ничего не останется. Он вздохнул и снова повернулся к панели управления.
Альтиметр показывал уже менее двухсот метров. Ибарра пошел на риск и открыл дроссельные заслонки на трех оставшихся двигателях. Это был бесполезный жест, рожденный отчаянием. Так двигатели быстрее сожгут последние галлоны топлива, а значит, и смерть придет скорее. Но в тот момент Ибарра не думал о логике. Он просто не мог сидеть и ничего не делать. Он чувствовал, что напоследок должен что-то предпринять, пусть даже на несколько минут ускорив собственную гибель.
Прошло еще пять томительных минут. Черное, зловещее море приближалось, чтобы поглотить самолет.
— Вижу огни! — вдруг завопил Рабин. — Прямо по курсу!
Ибарра растерянно моргнул и прищурился, глядя вперед.
— Это корабль! — закричал он. — Я вижу корабль!
Спустя мгновение самолет с ревом пролетел над «Полярным исследователем», едва не сбив его мачту, до которой оставалось меньше десяти метров.
7
Экипаж ледокола был предупрежден о приближении самолета показаниями радара. Когда авиалайнер с леденящим душу ревом пронесся над судном на запад в сторону побережья Гренландии, люди, стоявшие на мостике, инстинктивно втянули головы в плечи.
Грохот наполнил каюту исследователей. Найт ринулся на мостик, Питт и Джордино от него не отставали. Никто из офицеров, находящихся в рубке, даже не обернулся, когда в помещение ворвался капитан. Все внимательно следили за удаляющимся самолетом.
— Что, черт возьми, это было? — спросил Найт у вахтенного офицера.
— Неизвестный самолет едва не протаранил корабль, капитан.
— Военный?
— Нет, сэр. Я успел рассмотреть крылья, когда он летел. Там не было никаких опознавательных знаков.
— Самолет-шпион?
— Сомневаюсь, сэр. Во всех иллюминаторах горел свет.
— Возможно, это коммерческий авиалайнер? — подал голос Джордино.
На лице Найта явственно проступило раздражение. «Откуда взялся этот чертов самолет, подвергший риску мой корабль? — думал он. — И что он вообще здесь делает? Отсюда до коммерческих путей много сотен миль!»
— Он теряет высоту, — сказал Питт, не спуская глаз с удаляющихся огней. — Я бы сказал, он падает.
— Да поможет Бог этим несчастным, если они собираются в кромешной тьме сесть на воду.
— Странно, но посадочные огни не включены.
— Все это действительно очень странно, — сказал вахтенный офицер. — Если бы у летчиков были серьезные проблемы, они бы уже давно передачи сигнал бедствия. А мы ничего не принимали.
— Вы пытались вызвать их по радио? — спросил Найт.
— Да, сразу как только самолет появился на экране радара. Ответа не последовало.
Найт подошел к окну и несколько секунд стоял, глядя в темноту и барабаня пальцами по стеклу. Затем он обернулся к вахтенному офицеру:
— Следуйте прежним курсом. Продолжаем выполнение программы исследований.
Питт взглянул на капитана:
— Я понимаю ваше решение, но не могу сказать, что приветствую его.
— Вы находитесь на военном корабле, мистер Питт, — сухо сказал Найт. — Мы не береговая охрана. И мы выполняем задание первостепенной важности.
— Но на борту этого самолета могут быть женщины и дети.
— Почему вы считаете, что они в опасности? Самолет в воздухе. И если «Полярный исследователь» для них единственный шанс на спасение в этой части света, почему мы не слышали сигналов бедствия? Не было даже попыток передачи сигнала посадочными огнями. В общем, у меня нет оснований считать, что на борту проблемы. Ты сам летчик. Скажи, почему, если пилот в беде, он не сделал круг над кораблем?
— Возможно, он пытается приземлиться.
— Прошу прощения, капитан, — вмешался вахтенный офицер, — забыл упомянуть, что закрылки были опущены для посадки.
— Это ничего не значит. — Найт, судя по всему, решил проявить упорство.
— К дьяволу сострадание, полный вперед! — холодно проговорил Питт. — Вы забыли, капитан, что сейчас не война. Лично я не хотел бы прожить всю оставшуюся жизнь с сознанием того, что люди погибли только потому, что я сидел сложа руки. Думаю, военно-морской флот вполне может позволить себе израсходовать несколько лишних галлонов топлива, чтобы выяснить, что случилось.
Найт кивнул головой в сторону пустой штурманской рубки, приглашая Питта и Джордино следовать за ним, и, как только они вошли, закрыл дверь.
— Мы выполняем миссию чрезвычайной важности, — спокойно проговорил он. — Если изменим курс, русские заподозрят, что мы обнаружили их субмарину, и пожалуют следом за нами в этот район.
— Что ж, — не стал спорить Питт, — это весомый аргумент. Но можно и не привлекать их внимания, задействовав в игре только меня и Джордино.
— Что вы предлагаете?
— Мы возьмем вертолет НУМА, тот, что стоит на кормовой палубе, вы дадите нам медиков и пару крепких парней, и мы отправимся следом за самолетом, в то время как «Полярный исследователь» будет продолжать утюжить район поисков.
— А русские? Какие выводы сделают их аналитики?
— Они решат, что это совпадение. Но если самолет все-таки разобьется, а я, конечно, надеюсь, что этого не случится, у вас будут законные основания изменить курс, чтобы начать спасательную операцию. Потом мы возобновим поисковые работы с того же места, где их прервали, и русские ничего не заподозрят.
— А вертолет? Русские ведь будут контролировать каждое ваше движение!
— Ал и я будем использовать общедоступный канал связи и вести диалог о поисках таинственного самолета. Возможно, это усыпит их подозрения.
Найт опустил глаза и несколько секунд пристально разглядывал пол у себя под ногами. Потом он поднял голову и вздохнул:
— Не будем терять время. Прогревайте свою птичку, а я позабочусь о медицинском персонале и отряде добровольцев.
Рабин даже не пытался сделать круг над «Полярным исследователем». На то были две причины: потеря высоты и отсутствие летного опыта. Он справедливо опасался, что при таком сложном маневре двигатели заглохнут и самолет кувырнется в воду.
Но появление корабля возродило в душах обреченных совсем было угасшую надежду. Их заметили! А значит, команда спасателей будет знать, где искать уцелевших в катастрофе. Это было небольшое утешение, но все же лучше, чем никакого.
Черные морские воды сменились ледяным покровом, который теперь с бешеной скоростью проносился под ними, освещенный навигационными огнями. Неожиданно Рабин подумал, что здесь, наверное, было бы здорово прокатиться на санях. За несколько минут до аварийной посадки, которая вполне могла окончиться катастрофой, он вспомнил, что посадочные огни так и не включены, и велел
