Но девушка, очевидно, уже отложила трубку. Кессель слышал, как она звонит по другому телефону. Она произнесла номер такси, потом сказала еще что-то. Потом у Кесселя в трубке запикало и затрещало, так что он ничего не слышал до тех пор. пока диспетчер не взяла трубку снова:
— Алло, вы слушаете?
— Да, — ответил Кессель, — я только хотел сказать…
— Машина не отвечает, значит, ее нет на маршруте.
— Я хотел сказать, что сам найду линзу. Я заплачу, то есть оплачу простой, пробег и все прочее.
— Дело не в этом, я же говорю — ее нет на маршруте. Это значит, что я не могу вызвать шофера. Хотя смена у него еще не кончилась… — голос диспетчера отдалился, она обратилась к кому-то в комнате: — Когда у Керна кончается смена?
Ответа Кессель не разобрал.
Бруно, слушавший разговор через наушник, сразу сообразил, в чем дело, и шепнул Кесселю:
— Спросите, в каком кабаке он сидит.
— Так что, — сказала Кесселю девушка, — пока ничем не могу…
— Скажите, в каком кабаке его найти?
— В «Апфельбеке», где же еще, — от неожиданности проговорилась девушка.
Бруно энергично закивал: этот кабак он знал.
— Значит, его фамилия Керн?
— Да, — подтвердила девушка.
— Спасибо, — ответил Кессель.
«Апфельбек» был кабачок в Штеглице. недалеко от Ботанического сада, в нем собирались главным образом таксисты, и выглядел он соответственно. В его единственном, но зато большом зале сидело множество мужчин в кожаных и шерстяных куртках. Накурено было так, что в зале царила полутьма. Мерцал телевизор, стоявший на какой-то верхотуре, но из-за дыма в нем ничего нельзя было разглядеть. Шум стоял такой, что болели уши. В глубине зала играли на бильярде.
— Н-да, — протянул Кессель.
— Ничего, найдем, — успокоил его Бруно. Протискиваясь через узкие проходы между столиками, он подошел к стойке и спросил бармена: — Знаете такого парня по фамилии Керн?
Бармен указал на один из столиков:
— Вон тот, в желтом свитере.
Пока они ехали сюда, Кессель придумал себе легенду. Легенда была так себе, но, по мнению Бруно, годилась. Вот только на шум она была не рассчитана. Кессель хотел поговорить с таксистом вежливо, с глазу на глаз, но как можно быть вежливым, если приходится кричать?
— Что вам надо? — заорал на них Керн.
— Моя фамилия Крегель? — проорал в ответ Кессель.
— А хоть бы и Бздегель, — заявил Керн. За соседними столиками засмеялись.
— У меня к вам дело, — сообщил Кессель.
— А хоть бы и бздело, — проорал Керн и захохотал сам. радуясь своей остроте.
— Вы можете рассчитывать на некоторую мзду! — пообещал Кессель.
Керн ответил такое, что таксисты за соседними столиками чуть не лопнули от смеха.
Кессель беспомощно оглянулся на Бруно.
— Вот что я вам скажу, — начал Керн, как бы доверительно наклоняясь к Кесселю: — Моя фамилия тоже… Бздегель! — последние слова он едва выговорил, зайдясь от громкого неудержимого хохота, так же дружно подхваченного остальными. Чтобы шутка дошла до всех, Керн повторил еще раз: «Моя фамилия., тоже Бздегель!», продолжая хохотать и утирая глаза рукой. Потом, повернувшись к своему товарищу, сидевшему за соседним столиком, он в третий раз сказал: «Моя фамилия тоже Бздегель!» — и снова залился смехом.
Сунув руку в карман куртки, Бруно извлек оттуда банкноту в сто марок, развернул и, держа обеими руками, продемонстрировал ее Керну, как знатоку демонстрируют какую-нибудь редкую гравюру. Хохот Керна мгновенно оборвался, точно вдруг выключили звук. Как завороженный, глядел он на банкноту, потом поднял глаза на Бруно, посмотрел на Кесселя и снова уставился на банкноту.
Бруно сделал движение головой: пойдем, мол, выйдем.
Поглядев еще пару раз попеременно на Кесселя и Бруно Керн встал и пошел с ними к выходу.
— Значит, так, — заговорил Керн, — если вы из полиции, то можете проваливать сразу. Это чтоб было ясно…
— Мы не из полиции, — сказал Кессель.
— Потому что с этими суками, — заорал Керн. — с этими…
— И нечего кричать, — сказал Кессель, — я же говорю: мы не из полиции.
— С этими засранцами я вообще не разговариваю! Делать им нечего…
— Но мы… — начал Кессель.
— С неграми и легавыми я никогда не разговариваю! Понятно? И если вы…
— Если б мы были легавыми, — вмешался Бруно — мы бы первым делом сунули тебе в рожу удостоверение. Так? Так. Мы показывали тебе удостоверение? Нет, не показывали. Мог бы и сам сообразить, что мы не полицейские, — ты, Бздендель.
— А, ну да, — согласился Керн.
— Понял? Хорошо, — продолжал Бруно — Стольник твой, если скажешь, куда ты сегодня утром отвез мужика в зеленой шляпе.
— В зеленой шляпе?
— Да. У него еще мешок с собой был. Вот такой, — Бруно показал руками.
— А-а! — вспомнил Керн — Был такой. А зачем вам это нужно? Значит, вы все-таки из полиции?
— Сам ты из полиции, — объяснил Бруно — Тебе же сказали. Этот мужик трахнул его вот жену, — он указал на Кесселя, — это мой начальник. Ты понял?
— Ну, — не возражал Керн — Но зачем…
— Как зачем? Конечно, он хочет знать, куда поехал этот… — и Бруно доступно объяснил, что думает обманутый муж о человеке в зеленой шляпе.
— Ну, ясно — согласился Керн — Я отвез его в Тегель.
— В аэропорт?
— Да, в аэропорт, — подтвердил Керн, протягивая руку за деньгами.
— Ты погоди. — остановил его Бруно. — Он не сказал, куда летит?
— Не-а, — отозвался Керн, — Он вообще со мной не разговаривал.
Бруно отдал Керну деньги. Тот сунул их в карман, повернулся и, не говоря больше ни слова, направился обратно в кабак.
Во вторник Кессель уже с обеда сидел в здании аэропорта и наблюдал за стоянкой такси. Человек приехал с двумя мешками (столько успела напечатать подруга Эжени). сдал их в багаж и вылетел двухчасовым рейсом в Мюнхен.
Кессель решил привлечь к операции герра фон Примуса.
В следующий вторник, двадцатого сентября, они дожидались вражеского агента уже вдвоем. В этот раз агент (уже без зеленой шляпы) привез целых четыре мешка. Конспирации ради Кессель с Примусом наблюдали за ним с разных сторон. Когда он вошел в холл (в «Букете» ему присвоили кодовое наименование «Зеленый»), Кессель подал фон Примусу знак рукой, чего, впрочем, мог и не делать ибо тот и сам заметил человека с четырьмя мешками.
Потом Кессель уехал, а герр фон Примус вместе с «Зеленым» полетел в Мюнхен. «Надо ли мне вступать с ним в разговор?» — спросил он у Кесселя по дороге в Тегель. — «Пока нет», — ответил Кессель.
Чтобы герр фон Примус мог спокойно наблюдать за «Зеленым» в аэропорту Мюнхен-Рием, Бруно приготовил «багаж» и ему, сдав в Тегеле на имя фон Примуса ящик с сотней средней величины бюстов писателя Эрнста Ройтера. То, что багаж фон Примуса перепутали именно с багажом «Зеленого», так что им
