– Да, – шепнул в ответ Бриггс– Мой предупредительный будет в голову. А ты стреляй в грудь.
Диллон промолчал. Хрюканье раздавалось все ближе, теперь уже за поворотом. Что-то цокало по камню – ноги? копыта? Больше похоже на две ноги. Теперь сквозь хрюканье пробивалось тяжелое дыхание. Он уже убедился, что пистолет снят с предохранителя, и теперь прижал палец к курку.
Перед поворотом шаги остановились, тяжелое дыхание на момент замерло, и Диллон бессознательно тоже затаил дыхание. Рядом присел Бриггс, сжимая обеими руками ствол своего 38-го.
Из-за поворота показалось что-то темное.
– Что за черт? – Бриггс встал.
Это был гигантский кабан, футов четырех высотой и шести длиной, на ногах с острыми копытами, чересчур тонких для такой туши. Диллон мог только приблизительно прикинуть, сколько он весит – должно быть, фунтов четыреста. Кабан остановился футах в двадцати от них; его дикие глаза отливали красным в свете фонаря.
– Что за черт? – повторил Бриггс, опуская пистолет.
– Осторожнее, – предупредил Диллон. – Эти кабаны чертовски опасны. Их много тут в горах.
Этот кабан не выглядел особенно опасным. Казалось, яркий свет на какое-то время ослепил его. Только глаза у животного какие-то необычные… странно… что-то тут не так, только вот что?
– Погоди-ка, – настороженно прошептал Бриггс– Ты хочешь сказать, что эта тварь пробила стену, протащила Уиллса сквозь восьмидюймовое отверстие, а потом сожрала?
– Нет, но… Черт!
Только сейчас Диллон заметил, что у кабана с глазами. Их было слишком много – не меньше четырех с каждой стороны громадного рыла. Они располагались близко друг к другу, но были хорошо видны теперь, когда кабан подошел ближе. Диллон отвел фонарик, но глаза животного все так же горели красным.
Когда луч фонарика вернулся на морду кабана, тот открыл пасть. Зубы у него были не свиные, а заостренные, как у тигра. Они тоже блестели.
– О господи, – прошептал Бриггс, рывком поднимая пистолет.
Тут кабан бросился вперед, высекая копытами искры из базальта. Туннель наполнился вспышками пламени, когда Бриггс и Диллон открыли огонь.
15 июня 1866 г., вулкан Килауэа
Очень странный день. Я так устала от приключений вчерашней ночи и сегодняшних не менее тревожных событий, что с трудом могу держать перо.
Спала я плохо, мучаясь кошмарными видениями. К тому же мы рано поднялись, чтобы выслушать рассказ пяти миссионеров, нашедших убежище в «Доме у вулкана» по пути в Хило.
Ханануи не преувеличил серьезности положения. Пятеро миссионеров – три женщины, мальчик и старик – прибыли в гостиницу среди ночи вместе с двумя крещеными туземцами, которые, рискуя жизнью, привели хаоле (белых людей) в безопасное место. Есть более близкие пути в Хило – в первую очередь тропа между великими вулканами Мауна-Лоа и Мауна-Кеа, – но миссионеры были уверены, что там их ждет засада, и выбрали более долгий и трудный путь по побережью.
Перечислю имена беглецов: мисс Черити Уистер (сестра преподобного Уистера из Кона), мистер Эзра Уистер (престарелый отец преподобного Уистера), миссис Констанция Стэнтон (замужняя дочь преподобного Уистера), ее девятилетний сын Теодор и миссис Тейлор, сестра пастора из миссии. Все беглецы находились в смятенном состоянии, и только у миссис Стэнтон хватило сил связно описать события той страшной ночи, заставившие их бежать в горную глушь.
Преподобный Уистер, которого преподобный Хеймарк встречал в Гонолулу, высадился в Коне десять месяцев назад. Хотя, по мнению миссис Стэнтон, туземцы на этом отдаленном берегу срочно нуждались в спасении их душ, там уже имелась христианская церковь. По словам преподобного Хеймарка, ее выстроил преподобный Титус Коэн, друг и соратник знаменитого отца Лаймена из Хило. Даже я во время короткого пребывания в Хило слышала об этом подвижнике, который прошел по острову три сотни миль пешком и в каноэ и окрестил, по его приблизительной оценке, двенадцать тысяч взрослых и до четырех тысяч детей. В свете любви, которую питали туземцы к преподобному Коэну, становилось понятным их настороженное отношение к более суровым («менее либеральным», по словам миссис Стэнтон) проповедям преподобного Уистера. За все десять месяцев ему удалось обратить всего одного гавайца, да и тот был позднее изгнан из общины за участие в каком-то языческом празднике. Поэтому примерно месяц назад он вместе со своей семьей и другими членами миссии перебрался в менее населенный район к югу от бухты Кеалакекуа, где в 1779 году был убит капитан Кук.
Миссис Стэнтон говорила обо всех этих фактах с горечью, словно видя в них перст судьбы, преследующий ее семью. Муж ее, мистер Стэнтон, был родом из Амхерста, штат Массачусетс, где преподобный Уистер подбирал людей для миссии.
Сначала все шло хорошо. Гавайцы, живущие в уединенных деревушках среди лавовых полей, не слышали проповедей преподобного Коэна и с интересом внимали Слову Божию из уст Уистера. Очевидно, его гневная риторика впечатлила их, живущих в буквальном смысле в преддверии геенны огненной. Успех его был еще большим, когда в прошлом месяце началось извержение Килауэа, которое и привело меня на этот остров.
Потом, две недели назад, начались угрозы. Миссис Стэнтон рассказала, что местные поклонники культа Пеле – богини огня, о которой я уже писала, – угрожали туземцам Южной Коны, которые успели принять христианство. Церковь в это время только строилась.
Местные кахунаэ, или жрецы Пеле, брат и сестра – миссис Стэнтон клялась, что каждый из них весил по меньшей мере четыреста фунтов, – вступили в конце концов в открытую борьбу с новой религией. Сначала это выразилось в «предупреждении» жреца преподобному Уистеру. Жрец сказал, что скоро случится нечто ужасное, откроются врата преисподней и христиане (говоря его словами, «безбожники, не защищенные милостью Пеле») окажутся в очень большой опасности.
– А в какой опасности? – спросил мистер Клеменс, наклоняясь ближе с тем блеском в глазах, что всегда возникает у пишущей братии при новостях о чужом несчастье.
Миссис Стэнтон объяснила, что жрец нес какую-то чепуху, говоря, что откроются врата в Царство мертвых, закрытое когда-то Пеле, и злые демоны заполнят побережье. По словам жреца, раньше демоны были весьма активны в этом районе, но Пеле милостиво загнала их под землю перед приходом короля Камехамеха.
– Конечно, все это чушь! – презрительно воскликнула миссис Стэнтон. – Негодяи просто прикрывали свои подлые намерения.
Тут, к общему изумлению, ее прервал наш проводник.
– Нет-нет! – закричал он. – Царство Милу существует! В него есть два входа – в Вайпио, где мертвые становятся духами, и в Коне, где живут самые злые демоны. Госпожа Пеле своей милостью закрыла вход в Коне.
– Молчи! – крикнул хозяин гостиницы, разозленный вмешательством маленького гавайца.
Но мистер Клеменс, в свою очередь, заставил хозяина замолчать повелительным движением руки.
– Все в порядке, Ханануи, – сказал он ласково. – Расскажи нам, кто живет в этом царстве.
Ханануи робко посмотрел на сердитое лицо хозяина и нахмуренные лбы миссионеров, но все же заговорил:
– Я уже говорить вчера – Пауна-эва, он очень злой, Нанауэ, человек-акула, и Ку, который появляется иногда в виде собаки. Все они очень злые.
Мистер Клеменс кивнул, явно желая услышать больше, но боясь рассердить миссис Стэнтон и ее коллег. Я забыла упомянуть, что в течение этого разговора миссис Уистер тихонько всхлипывала, мальчик Теодор и его дедушка спали, а миссис Тейлор сидела неподвижно, уставясь в одну точку.
Поджав губы, миссис Стэнтон продолжала:
