– Собака, – сказал он. – Маленькая, но отважная. Она рисковала жизнью ради меня.
– Крыса могла бы ее съесть, – сказала миссис Гейнер.
Фермерская собака пришла вместе с ними и теперь смотрела на Кокетку так, будто узнавала что-то, что называет себя собакой, и даже собакой женского пола, но совершенно не знала, что с ней делать.
Миссис Гейнер прогнала пса.
– Так вы сражались с разбойником, сэр? Какой поворот.
– Не совсем разбойником, – произнес Дэн Флетчер, стоя у двери. – Эти двое сбежали, а он был из тех, кто хотел вернуть ее. Вернуть в Италию.
– В Италию! Вот это да! Это очень плохо, приехать сюда, чтобы создавать неприятности.
– Простите, – сказала Петра.
– О, да я не о вас, мэм. Но значит, вы папистка?
С тем же успехом она могла спросить: «Может, вы заражены чумой?»
– Сейчас нет, – солгала Петра.
– А-а, это хорошо. Ты уже едешь, Дэн?
– Не могу задерживаться. Похоже, что он был один, но скажи Тому быть настороже.
Робин спросил:
– Не будет ли проблем с властями? Я не собирался задерживаться здесь и не хочу причинять вам неприятности.
– Им нет нужды знать что-то об этом, сэр. – Мужчина коснулся головы в подобии приветствия.
– Подождите, – сказал Робин и, стиснув зубы, повернулся, чтобы достать деньги.
– Перестаньте. – Петра поспешила к нему, не подумав о том, что ее рука, засунутая глубоко в его карман, будет означать. Ее щеки вспыхнули, когда она нащупала монеты, а его бриджи вздулись. Она услышала, как хозяйка подавила смех.
Даже Робин, наверное, покраснел, когда взял монеты, которые она достала. Он дал Флетчеру гинею.
– Небольшая плата за мою жизнь, сэр. Спасибо.
– Спасибо вам, сэр, но вы сделали все сами. Я никогда не видел такой драки, это точно. И не пожалею, если больше не увижу. Храни вас Бог, сэр. – Он снова коснулся головы и вышел. Вскоре послышался стук удалявшихся копыт.
– Я должна помочь с дойкой, – сказала миссис Гейнер. Ее муж уже ушел. – Вы можете заняться его ногой, мэм?
– Да, конечно.
– Тогда я принесу вам тряпки, горячую воду и бальзам.
– Благодарю вас за вашу доброту, мэм, – сказал Робин с улыбкой. Женщина порозовела. Она была добропорядочной женой и матерью, но не осталась равнодушна к его шарму.
– Так я вам и поверила, – сказала она и поспешила прочь. Вскоре Петра получила таз горячей воды, чистые тряпки и горшок зеленого бальзама. Она вытащила драгоценную булавку, отложила ее в сторону и размотала окровавленные бинты, но тампон прилип. Она размочила его, но последние куски все равно пришлось отдирать.
– Проклятие! – вырвалось у Робина.
– Рана должна быть открытой, – сказала Петра, увидев, что кровотечение усилилось. Она опять прижала к ней тампон, и кровотечение замедлилось. – Теперь снимите бриджи, чтобы я могла как следует забинтовать ее.
– Дерзкая девица.
Петра раздела Робина и снова уложила его на кровать. Потом она взяла большие ножницы, которые принесла миссис Гейнер.
– Ваши кальсоны пропитались кровью.
Робин улыбнулся:
– Это может стать интересным.
– Я просто отрежу их с одной стороны.
– Я не против обнажиться ради такого случая.
– Ведите себя прилично.
– Это не в моих правилах. – Несмотря на то что Робин говорил в шутливом тоне, видно было, что он потрясен случившимся.
Глава 20
Петра сморгнула слезы и стала отрезать окровавленную часть кальсон, стараясь игнорировать то, как его идеально вылепленное тело золотилось в теплых утренних лучах солнца. Снаружи замычала корова, слышались резкие крики ворон, пели певчие птицы. Петра легко могла представить себе, как бросит ножницы и ляжет рядом с ним на кровать, свернувшись калачиком, чтобы наслаждаться деревенским покоем.
