– Молоко, пожалуйста.
– Ешьте все, что на столе.
На столе лежал черный деревенский хлеб, стояли масло и сливовый джем. Это было восхитительно.
– Какой у вас красивый мужчина, – с улыбкой сказала миссис Гейнер. – Неудивительно, что вы сбежали с ним.
Петра покраснела.
– Но очень самоуверенный. Он не даст вам покоя, это точно.
– Самоуверенный? – переспросила Петра, гадая, не знает ли женщина имя Робина.
– Как петух.[11] Всегда доволен собой. Всегда командует. – Она взяла большую глиняную миску и стала насыпать в нее муку из ларя.
– Да, он именно такой, – согласилась Петра, вспоминая время, когда думала о нем точно так же. Но теперь Петра увидела его в совершенно ином свете.
– И ужасный донжуан, должна сказать.
– Он очень хороший донжуан, – запротестовала Петра, и женщина рассмеялась.
– Интересная вы. – Чашка с чем-то пенящимся была вылита в муку вместе с водой. Женщина месила тесто. – И где же вы с ним познакомились?
Если уж лгать, то лгать по-крупному.
– На маскараде в Венеции.
– О-о, это там, где все люди в разных костюмах, как лицедеи в рождественской пьесе?
Петра понятия не имела, что такое лицедеи, но сказала:
– Да. Ваш ближайший друг может пройти мимо, и вы не узнаете его.
Пока миссис Гейнер месила тесто, они с Петрой болтали о мужчинах и ухаживании. Но когда зашел разговор о том, где они с Робином будут жить, Петра встала, решив, что в своих фантазиях может зайти слишком далеко.
– Я должна посмотреть, как он. И он захочет послать письмо другу.
– О, верно. Зуки, пойди найди Кита.
Девочка убежала, а Петра поспешила в спальню. Робин крепко спал, полусидя на подушках. Петра остановилась, наслаждаясь его утонченностью. И его красотой, потому что он был почти полностью обнажен. Его рука лежала на Кокетке, которая бдительно сторожила его.
– Papillon couche,[12] – с улыбкой сказала Петра.
На сундуке лежало одеяло. Она взяла его и накрыла Робина, оставив открытыми руку и собаку, но затем коснулась его щеки тыльной стороной пальцев, чтобы убедиться, что у него нет лихорадки. Жара не было, но он повернул голову и что-то пробормотал.
Ей представилась идеальная возможность сбежать. Она пошлет записку капитану Роузу, а потом уедет. Но ей нужна бумага. У Робина была кожаная записная книжка. Она нашла ее в левом кармане его сюртука вместе с карандашом в изящном футляре. Но когда Петра открыла книжку, она обнаружила, что это не просто дневник или источник бумаги для записок на скорую руку, это было что-то вроде альбома, куда люди записывали пожелания для него.
На первой странице она прочла: «Моему дорогому Робину. Летай, мой милый, но не слишком высоко. Мама». Почерк был замысловато украшен, а вся страница разрисована летящими птицами. Петра почувствовала симпатию к встревоженной матери такой птицы. Вероятно, ей не следовало читать дальше, но она не могла устоять. Писавшие выбирали любую страницу по желанию, поэтому ей пришлось пролистать полкниги, чтобы найти следующую запись.
«Я буду всегда молиться за тебя. Лейси». Интересно, кто написал эти строки, украшенные лентами и цветами. Возможно, у него есть сестра.
На следующей странице было нацарапано: «Magnifique![13] Кларисса».
Это было не от родственницы.
«Ты чудовище. Я ненавижу тебя. Вернись ко мне скорее, или я умру!» Подпись «Л».
Неудивительно, что женщины так желали его, а некоторые просто любили. Робин был добрым и великодушным.
Слишком щедрым в своей любезности, сказала она себе и стала искать чистую страницу. Несколько страниц уже были вырваны, так что она не чувствовала вины, что сделает то же самое. Тут ее внимание привлекла еще одна исписанная страница. Здесь не было рисунков, зато много слов.
«Третий день января, год от Рождества Христова 1760.
Твердо решено, что молодой человек никогда не должен жениться. Вследствие этого мы, закоренелые холостяки, настоящим устанавливаем штраф, который должен уплатить каждый из нас, кто поддастся этому порочному состоянию с этого и до того дня, когда мы достигнем возраста тридцати лет. Штрафом за проступок будет тысяча гиней, пожертвованных фонду леди Фаулер для Общества реформирования морали».
Это было подписано тремя разными почерками: Воробей, Роуз и Язычник. Петра узнала в Воробье элегантный почерк Робина. Убийца Кок-Робина. Зачем брать такое имя?
Роуз? Это был контрабандист. Неудивительно, что он захотел скрыть свое настоящее имя.
