– Я знала, сеньор Калифорния, что они не смогут поймать Вас! Я знала, что Вы не позволите умереть нашей маленькой сеньоре!
– Кармелита! – прикрикнула Лу. – Ты задавишь беднягу! Отпусти сейчас же.
Она снова повернулась к Маккензи.
– Натан Кроссби говорил, что ты умерла. Где ты была? Я не могу поверить своим глазам. И Кэл… Боже мой! Кэл, быстро иди в дом, пока никто не увидел тебя и не выдал, чтобы получить награду, назначенную за твою голову. Господи! Что я болтаю! Я просто не могу поверить в то, что вы оба живы и здоровы. Идите в дом! Мистер Кроуфорд, пожалуйста, съездите в город и сообщите доктору Гилберту, что мне срочно нужно его видеть. Никому ни слова о том, что они вернулись, понятно?
– От меня никто ничего не узнает, мэм, – грозно прорычал Сэм.
– Где Фрэнки? – озабоченно спросила Маккензи.
– Она в штольне, дорогая. Она постоянно бывает там с тех пор, как услышала… Да, мы все были очень расстроены… Кармелита, приведи девочку!
Но идти за Фрэнки не было необходимости, потому что в следующую секунду с холма на них налетел маленький вихрь так стремительно, как только сумели бежать эти короткие ножки.
– Ма! Ма! – звонкий голосок Фрэнки летел впереди нее.
– Фрэнки! – Маккензи раскрыла объятия, и малышка влетела прямо в них.
– Я знала, что ты не умерла! Я говорила им, но никто не хотел мне верить. Я знала, что ты вернешься!
Маккензи уткнулась лицом в золотистые волосы дочери.
– Мы оба живы, Фрэнки.
– Калифорния! – закричала Фрэнки и, не отпуская руки матери, обхватила ногу Кэла, затянутую в оленью кожу.
– Папа Исси показал нам картинки, на которых ты был нарисован. Он сказал, что тот, кто найдет тебя, получит награду, – она наморщила нос, – это были не очень хорошие картинки.
Кэл и Маккензи обменялись многозначительными взглядами: Кроссби и Поттс даром времени не теряли.
– Теперь идемте, – велела Лу. – Все в дом! Я хочу услышать, что случилось с вами. Маккензи, где ты добыла такую… интересную одежду? Это оленья кожа? Должна тебе сказать…
Дверь дома закрылась за ними, а в конюшне Гидеон Смолл поспешно седлал коня. Через несколько минут он тихо выехал с «Лейзи Би» тем же путем, что и Сэм Кроуфорд за четверть часа до него. Но в отличие от Кроуфорда Смолл повернул коня не на юг – в сторону Тумстоуна, а на север – к дороге, которая вела к «Бар Кросс».
Вечер этого дня длился очень долго. Было столько разговоров, откровенных рассказов и обсуждений проблем, которые никто не мог решить. Сразу после того, как был подан ужин, примчалась из города легкая коляска Эймоса Гилберта. После обмена приветствиями и трапезы все вместе расположились в гостиной. Хотя было довольно поздно, Фрэнки оставалась вместе со всеми. Она уютно устроилась на коленях матери, прислонившись спинкой к ее груди. Маккензи в свою очередь опиралась на плечо Кэла. Эймос расслабился в любимом кресле Фрэнка Батлера, а Лу уселась на подушке у его ног, прислонившись спиной к его коленям.
– Я всегда знал, что Натан Кроссби негодяй, – говорил Эймос, – но должен признаться, что рассказ Маккензи просто поразил меня. С трудом верится, что человек может быть способен на такое!
– Он приезжал несколько дней назад с предложением купить «Лейзи Би», – рассказывала Лу. – Конечно, я никогда бы не продала ранчо ему. Так он еще сделал вид, что понимает меня, когда я отказалась. Сказал, что сейчас я переживаю и мне не до того, но он заедет через неделю, чтобы поговорить об этом.
– Слизняк! – произнесла Маккензи с отвращением.
– Да, – задумчиво протянул Эймос, – но он всех убедил в своем героизме, и, боюсь, тебе, Маккензи, будет трудно переубедить людей.
– Но…
– Больше того: все в долине до смерти боятся Кэла. Люди, гонявшиеся за ним вместе с Кроссби, болтают повсюду о нападениях из засады, отравленной воде и прочих вещах, напоминающих людям о тактике индейцев. А убийство Тони… – Эймос печально покачал головой. – Я был бы рад, если бы дело в суде решилось по справедливости, и Поттса выставили бы таким дураком, каков он и есть на самом деле, но я совсем не уверен, что это так и будет. Я думаю, Кэлу небезопасно находиться здесь.
– Спасибо, я знаю это, – ответил Кэл. – Я уеду в Мексику.
Он посмотрел на Фрэнки и со вздохом сожаления продолжил:
– Я собирался уехать, как только Маккензи окажется дома, но не смог удержаться от искушения остаться здесь на несколько часов.
Эймос посмотрел на эту троицу – мужчину, который считался грозой долины, обнимающего одновременно дочь и мать. На лице доктора отразилось смущение.
– Несколько часов вместе – это так немного, – он погладил Лу по плечу. – Наверное, нам пора оставить их одних, дорогая.
– Ты прав, дорогой.
Лу грациозно поднялась и взяла Эймоса за руку. У дверей доктор обернулся.
– Кэл, мы сделаем все возможное, чтобы помочь тебе.
