тебя. О, просят открыть багажник. Может, и правда малыша кто-то потерял?
Роксалана забрала ключи, пошла назад. Крышка багажника подпрыгнула вверх. Еще через секунду девушка крикнула:
— Они просят выйти из машины и открыть дверцы. Руки положить на капот.
Середин покачал головой, вышел, открыл сперва заднюю, потом переднюю дверцы:
— Смотрите…
— Bitte! — удерживая руку на пистолете указал вперед полицейский. Он не желал осматривать салон, пока за ним наблюдает посторонний.
— А если он наркотики или оружие подбросит? — громко спросил Олег.
— Ты свою рожу в зеркале видел? — захлопнула багажник кудряшка. — Я бы к тебе тоже спиной не повернулась.
— Bitte! — снова сурово потребовал полицейский.
— Ты еще скажи, что я младенцев на костре жа… — Ведун повернулся, чтобы отойти к капоту и в тот же миг скрючился от страшной боли, которая свела судорогой все мышцы, что только были в теле. Он мешком рухнул на землю. Судорога исчезла, но тело оставалось непослушным, словно мокрая тряпка. Он владел собой ничуть не лучше забытой в пыльном чулане старой марионетки. На запястьях звонко защелкнулись наручники.
— Я сама! Сама! — в отчаянии завизжала Роксалана. — Не надо электрошокера! Я сама!
Снизу, от смотровой площадки, выкатился «Додж», сдвинулась боковая дверца. Внутрь затолкали хныкающую девушку, закинули из багажника сумку, Олега, вторую сумку. Дверца прокатилась по направляющим, захлопнулась, и машина резво помчалась по автостраде к Женеве.
— Ну что, умник? — пнула ведуна кроссовкой Роксалана. — Ну, где твое колдовство? Скотина безмозглая. Неужели опять? Не хочу!
Она ударила Середина еще раз, потом еще. К счастью, он все равно ничего не чувствовал. Олегу было плохо и без ее стараний.
Скорее всего, Олег и Роксалана добрались-таки до Женевы. Какой еще аэропорт мог находиться в получасе езды от западной оконечности Невташеля? Пару минут невольные пассажиры грузовичка слушали разноголосый рев множества турбин, потом «Додж» остановился. В проеме откатившейся дверцы оказался виден бок небольшого самолетика, откинутый от дверцы трап. Сумки пленников и их самих быстро перебросили из машины в машину и самолет сразу покатился по площадке аэродрома. Послушники колдуна усадили свою добычу в широкие кресла, пристегнули ремнями. Ведун понял, что тело потихоньку начинает его слушаться, и громко застонал, потом перешел на хрип:
— Лекарство… — пробормотал он. — Дайте скорее лекарство. Оно в сумке… Я покажу…
Один из служителей Аркаима наклонился к Роксалане:
— Передайте скитальцу, что нам запрещено прикасаться к его вещам, к нему самому, выполнять любые его просьбы, приказы или советы, даже если от этого будет зависеть его или наша жизнь. Нам приказано применять к нему электрошокер, если он будет произносить непонятные слова, совершать непонятные нам движения либо просто пытаться разговаривать. Граф предупредил, что от этого зависит наша жизнь и его к нам расположение. Поэтому мы выполним приказ, если ваш спутник издаст еще хоть один звук.
— Что же он сам не прилетел? — не удержался Середин.
Послушник достал из сумочки на боку короткий толстый шокер, нажал на кнопку. Между двумя электродами проскочила длинная голубая искра.
— Граф не знал, как долго продлится охота, мисс. У него сейчас очень много дел.
— Да уж, у полиции наверняка еще очень… Все, молчу! — Олег отвернулся от приближающегося шокера к окну. Их маленький самолетик уже катил по рулежке, плавно огибающей какой-то стеклянный гриб. Вдалеке виднелись синие с белыми вершинами горные отроги. Впрочем, этого добра в Швейцарии хватало везде.
Внезапно его сильно вжало в спинку кресла. Горы тем не менее остались на своем месте. Просто через несколько секунд они изогнулись, а спустя еще минуту ушли куда-то под брюхо стальной птицы.
Расстояние, которое они одолели на машинах за полтора дня, самолет проглотил меньше, чем за час — вроде бы только взлетели, а уже упали на крыло и повалились вниз в изящном вираже. Из окна Олег увидел распластанное буквой «Т» озеро, широкую реку и понял, что садятся они отнюдь не в Цюрихе.
— Это Люцерн, — сообщил он своей спутнице.
— В Люцерне нет аэродрома.
— Ерунда. Для «Боингов», может, и нет. А такой стрекозе хватит и асфальтированной улицы. К тому же, в билетных кассах и багажных стойках она тоже не нуждается.
Сзади поднялся послушник, наклонился к уху девушки:
— Передайте страннику, что, если он будет молчать и выполнять приказы, то пойдет сам. Если хоть раз шевельнется без разрешения — его понесут вместе с сумками.
— Да понял, понял, не дурак… — вздохнул ведун. — В этот раз Аркаим перестраховался сверх всякой меры.
Взлетной полосы они не увидели, а вот площадка перед ангарами и вправду оказалась асфальтированной. Оглядеться пленникам не удалось — их сразу засунули в джип, неотличимый от брошенного в аэропорту Берна. А скорее всего, это именно он и был. Вперед выкатился приземистый «Майбах», джип двинулся следом, замыкал же колонну короткобазный трехдверный «Форд».
— Какой почет! Готов поклясться, обе тачки набиты бойцами, как банки с паюсной икрой. На тот случай, если мы что-нибудь учудим с этим аппаратом. Спереди приглядывают и сзади.
— Еще один звук и странник получит шокера, — неопределенно сообщил один из послушников, сидевших в багажнике.
Что интересно, на заднем диване размещались только пленники, надежно пристегнутые инерционными ремнями. Служители Аркаима и вправду опасались прикоснуться к таинственному врагу их господина. По узкой, но гладкой как шелк дороге они минут за пять домчались до Люцерна, пролетели по его набережным, выскочили на трассу к Брюннену. Машины гнали явно за полторы сотни. Олег хотел даже посоветовать не нарываться на встречу с полицией — но вовремя вспомнил про шокер и промолчал.
Трасса отошла от озера, утонула в долине между отрогами — прямая, как тетива лука, натянутая над самой землей. По сторонам, сразу за дренажной канавой, сливались на скорости в единое зеленое полотно засаженные чем-то поля.
«Майбах» принял влево, легко, словно стоячих, обходя потрепанный микроавтобус и ползущий перед ним контейнеровоз. Джип тоже выскочил на встречную полосу, проскочил мимо автобусика, мимо грузовика… Но в ту секунду, когда крепежная вилка полуприцепа поравнялась с окном пленников, тягач вдруг принял резко влево, сминая переднее крыло и капот легковушки. Колеса его застопорились и утонули в сизых облаках дыма.
— Ё… — только и успел выдохнуть Олег, как их машина слетела с дороги, врезалась передним левым колесом в канаву, а дальше закувыркалась через крышу. С дороги послышались щедрые длинные очереди. Не лающие, как у короткоствольных автоматов, а оглушающие, словно пулеметные. — Еп…понский городовой!
Джип перекрутился не меньше пяти раз, прежде чем остановился среди кустов крыжовника, качнулся и на полкувырка откатился назад. В салоне почему-то сильно пахнуло дихлофосом. Раздались громкие стоны, жалобный вскрик. Олег представил себе, что должны были испытать
