– ...Я проснулся, а береста в руке! – хриплым шёпотом говорил отец Целестин Ториру рано утром. Конунг держал в руках кусок бересты, внимательно рассматривая рунический рисунок, над которым главенствовал знак «тейваз».
– И ко мне он приходил, – сознался Торир. – И к Видгару. Считай, всё то же самое сказал, но вот почему только тебе подарок сделал? Да, похоже, очень многое от нас зависит, если один из богов путь нам указывает да, наверно, от чудищ морских сохраняет, а другой помощь сулит в трудный час...
Землю в тот день высматривали с двойным вниманием. Около полудня на севере и вправду показалась узкая тёмная чёрточка, но чёрный плавник не останавливался, следуя теперь точно на запад. Понятно, что поворачивать к земле не стали.
Ветер вдруг усилился, и кнорр, взлетая и падая меж волн, стремительно пробирался через разыгравшееся море. Волнение утихло, только когда солнце успело пробежать значительную часть дневного круга, и тогда же...
– Вижу берег! – заорал с носовой палубы Гуннар. – Прямо впереди!
Дружина ответила торжествующим рёвом. Всё! Полтора месяца трудов закончены. Рядом земля, где, возможно, живут родичи-викинги, где можно охотиться, есть вода и дрова для костров! Ура! Слава конунгу!
Монах не был настроен так оптимистично. Очень его насторожили предупреждения Тора минувшей ночью. Опять этот таинственный и, похоже, очень нехороший Вендихо, нагнанный волшбой туман... Племена дикарей, которые он себе подчинил. Ох, не к добру это. Сейчас, впрочем, задача одна – найти селение Хейдрека Рыжебородого и скорее оказаться за его оградой. Нет, молодцы Асгардские боги, что предупредили Хейдрека. Не в лесу хоть ночевать.
Точно, не в лесу. Ещё одну ночь предстояло провести на «Звезде Запада», потому что вблизи неизвестного побережья оказались только к вечеру. На деле это был ещё не материк, а большая группа разбросанных на расстоянии одной-двух лиг друг от друга островов, поросших густым лесом. Чёрно-белый проводник уверенно вёл за собой корабль, лавируя между большими и малыми клочками суши до темноты, а затем на носу кнорра пришлось снова зажечь факелы – Ньёрд не желал останавливаться. Отец Целестин охал, предсказывая, что свет привлечёт недругов, но Торир отмахнулся от него, как от назойливой мухи:
– Отобьёмся. И Хейдрек должен быть уже недалеко.
Хлопал наверху парус, булькала под рулевым веслом вода – она здесь была очень спокойная и уже не такая чистая, как в океане. Круг факельного света то и дело выхватывал плавающие брёвна, ветки, иногда встречались травяные лохмотья, – отец Целестин решил, что где-то должно быть устье крупной реки. Хирд на случай непредвиденный вооружился, по бортам Торир расставил наблюдателей – вдруг где огонёк мелькнёт.
Острова минули, когда зашла Звезда Сил, в честь которой нарекли ладью конунга Вадхейма. В лунном свете все увидели, что глубоко на север вдаётся широкий залив, и тогда кит-убийца, высунув голову из воды, пискнул, нырнул и двинулся к западному берегу залива. Торир потянул руль на себя, тоже взяв правее. Через некоторое время проплыли мимо длинного и узкого острова, тянувшегося с севера на юг около лиги. Обойдя его с северного края, «Звезда Запада» и её провожатый к первому рассветному зареву упёрлись в низкий берег, усеянный валунами. Не доходя до него трёхсот локтей, Ньёрд развернулся, вынырнул у кормы корабля, ещё раз чирикнул коротко и утвердительно, а затем исчез.
– Спасибо! – крикнул было Торир, но только круги расходились на месте, где только что темнел в прозрачной воде силуэт покровителя мореплавателей. Ньёрд, выполнив приказ Князя Асов, ушёл, оставив вадхеймцев один на один с таинственной землёй.
Видгар стоял рядом с дядей, смотря на темневшую полосу деревьев, сплошь покрывавших берег, и монах, случайно обративший взгляд на своего воспитанника, похолодел: «Опять!» На сей раз золотистый свет лишь ненадолго окутал волосы Видгара, что в предрассветной полутьме казались серыми, и сгинул. Только в глубине глаз остались тёплые искры.
– Я чувствую тут Силу, – прошептал Видгар. – Она недалеко, там, в лесах. Очень страшная и злая сила. А за ней ещё одна. Какая – не пойму. Точнее, не выразить. Скорее всего она безразлична ко всему сущему. И она угасает...
У монаха мурашки по спине пробежали. Сейчас, в это очень странное время суток, когда уже и не ночь, но ещё и не утро – кажется, древние называли это Часом Быка, – такие пророчества звучали очень и очень жутко.
– Свернуть парус, якоря в воду! – Торир озабоченно посмотрел на Видгара, который стоял как в параличе, и решил сначала дать людям поспать, а уже потом...
Промерив багром глубину, Олаф, багровея от натуги, спихнул за борт тяжеленный якорь, ушедший в воду странно беззвучно. Снорри, Гуннар и Эйрик сделали то же самое на носу, а остальные поднимали к верхней перекладине мачты бело-синий парус. Когда всё было сделано, Торир поставил четверых дружинных сторожить и, сказав всем отдыхать, улёгся сам.
Утро вечера мудренее. Впрочем, вот оно, утро-то...
Небеса над Атлантикой стали из чёрных фиолетовыми, а у самой кромки вод золотистыми, в мутно-серых разводах. Отец Целестин бросил последний перед сном взгляд на восток, к океану, обомлел и едва не полетел с палубы от удивления и восхищения.
Там, на восходе, лежали страны его юности, мир древних цивилизаций и новых королевств, колыбель и
