– И баб! – добавил его одноглазый сородич, плотоядно косясь на обтянутые мужскими штанами бедра Хелит.
Вступать в беседу с бандитами Рыжий не стал. Он был солдатом и не привык разговаривать с врагами. Он поднял Сванни на дыбы, заставив кобылу по-заячьи прыгнуть прямо в толпу. Боевая лошадь топтала и кусала разбойников, а ее хозяин рубил всякого, кто оказывался в пределах досягаемости его меча. Тайго и Ранх тоже не тратили времени даром. Ранх выхватил из-под полы плаща самострел и уложил наповал первого, кто сделал шаг в сторону повозки. Тайгерн заслонил собой Хелит, он снес голову одноглазому, посягнувшему на благородную женщину, и набросился на следующего…
Она никогда раньше не видела, как Мэй убивает. Оказалось – равнодушно, бесстрастно и безжалостно. Двоих – ангай и униэн, который попытались сдаться, он зарезал на месте, не дав сказать ни слова.
Хелит мутило от обрушившегося на нее острого запаха крови и дерьма, вывалившегося из животов мертвецов. Дрожала каждая поджилка, и срочно требовалось сменить штаны. От страха она позорно обмочилась. Но мужчин это совершенно не удивило и не смутило.
– Иди в кустики переоденься, я посторожу, – предложил Мэй и сам отвел девушку в густые заросли.
– Кошмар какой… – смущенно пробормотала она.
– Да ты что?! – изумился князь, демонстративно не поворачивая головы. – Я из первого боя вышел с мокрыми до колен штанами, хорошо еще, что накануне целый день ничего не ел, а то бы обделался, как Альмар.
О таких подробностях боевого крещения Хелит раньше не знала, хотя всегда догадывалась, что отвага и бесстрашие даются воинам не с рождения и требуют долгих тренировок, прежде чем тело научится подчиняться разуму и не бояться смерти.
– Куда смотрят королевские шерифы? – громогласно возмущался Мэй. – Это в двух днях пути от столицы такое творится, а что же в глуши происходит?
Он с отвращением поддел носком сапога окровавленный труп главаря. Его Рыжий разрубил от плеча до пояса в числе первых, а потом по телу долго топталась Сванни.
– Где это видано, чтоб нэсс и ангай стали с униэн в банды сбиваться? – проворчал Мэй и с отвращением сплюнул на покойника густой от пережитого напряжения слюной.
– А почему ты не стал брать пленных? – спросила Хелит, старательно отводя взгляд от мертвеца. Ее мутило.
– А на кой они мне? – удивился Рыжий. – Что я с ними делать буду?
– Видели же, что мы не купцы, – подхватил Тайго. – Трое воинов, возница, две женщины и ребенок. Истинно, подонки! Они-то уж точно никого не пощадили бы. Даже Бессет.
Хелит не стала и думать о том, что могло случиться с ними, не будь рядом опытных воинов. И пока мужчины оттаскивали в сторону бревно, перегородившее дорогу, успокаивала рыдающую девочку и казнила себя за то, что вытащила ребенка из относительно благополучного Далатта. Там самыми страшными врагами у Бессет были только пауки да особо царапучие кошки.
Какая ж ты мать после этого? Своих бросила и чужого чуть не погубила. И то, что своих бросила не по своей воле, совершенно ее не утешало.
Больше в пути ничего такого страшного не случилось, но Хелит все равно тревожно всматривалась в придорожные кущи, нервничала и старалась держаться поближе к Мэю, как испуганный щенок к ногам огромного матерого волкодава.
– Бояться – это нормально, – утешал ее Рыжий. – Я тоже боюсь, мне не хочется умирать в мучениях и позоре, и, поверь, до сих пор я каждый раз заставляю себя не думать о смерти и своем страхе. Но ты – женщина, тебе не зазорно бояться вооруженных до зубов негодяев, головорезов и насильников. А вот в Галан Мае я буду за тебя спокоен, там ты, как нигде, будешь в безопасности. Сэнхан держит вотчину во как!
Кулак у Мэйтианна внушительный, даже без перчатки.
– Скоро начнутся праздники «чаш», вино станет литься рекой, будет весело. Сэнхан бережно хранит старые традиции и обычаи, а потому до самого Тэном’ани ты будешь лишь развлекаться да пить вино, – расписывал он прелести галан-майского житья. – Заодно перезнакомишься со всеми домочадцами.
Говорил без особых эмоций с налетом напускной веселости, словно не о своем родном доме рассказывал. Тайгерн напряженно вслушивался и все ждал, когда у Мэя перехватит дыхание, выдавая затаенную обиду. Не дождался. Отболела давно, взялась рубцом старая рана? Не верится как-то.
– Приехали! – скомандовал Рыжий, делая знак остановиться, подняв руку.
Граница Тир-Галана проходила по весело журчащему ручейку, через который был перекинут каменный горбатый мостик. Такой старый, что камень позеленел, а опоры и перила сплошь покрывала алая шкура дикого винограда и хмеля, успевшая уже изрядно поредеть. На мосту их ждал черноволосый мужчина в широком сером плаще. Его белая лошадь мирно паслась возле ручья, а он сам облокотился на поручни и глядел в водный поток. Но едва заметив путников, бросился навстречу. Потому что Мэй хоть и спешился, но не сделал в сторону мостика даже малого шажка.
– Мэй!
– Энхи!
Братья крепко обнялись. Они не виделись так давно, что успели утратить всякую надежду на встречу. Темная шевелюра Сэнхана чуть отливала медью и на фоне огненных прядей Мэя казалась жгуче-черной. Красиво!
Мэйтианн попытался изобразить поклон, но брат страдальчески изогнул брови.
– Прошу тебя! Не делай так!
На скулах Тайго играли желваки, он едва сдерживался, чтобы не выругаться богохульно и страшно. Лойс! Нет! Финигас, что же ты с нами сотворил, старый негодяй?! Твой первенец не может ступить на землю предков, второй сын ест себя поедом за это, а младший и нелюбимый последыш бессилен что-то изменить.
– Я так рад тебя видеть, – облегченно вздохнул Сэнхан.
– Я тоже, – признался Мэй и, отодвинув от себя брата, внимательно его рассмотрел с головы до ног. – Ты заматерел.
– А ты все такой же.
– Старый я, – вздохнул лукаво Рыжий. – Усталый старый пес, которого уже трудно научить новым фокусам. Смотри, кого я тебе привез. – Он указал на Хелит, сделав ободряющий жест, мол, не бойся, братец у меня что надо. – Леди Хелит гэл-Оллес из семейства Гвварин.
Сэнхан с нескрываемым интересом взглянул на девушку. Глаза у него были ярко-зеленые, внимательные, чуть грустные. Поздоровались сдержанно.
– С ней маленькая свита из Далатта: благородный ангайский воин и две фрейлины, – продолжил Мэй. – И не гляди, что леди Бессет малого роста и на вид дите дитем, кусается она, что моя Ро. Особенно – за коленки.
– Я буду осторожен, – хмыкнул тир-галанский владетель и пообещал: – Повыше стану поднимать ноги.
– Это правильно. Далаттские девы отличаются диким нравом.
Бессет зарделась от смущения, не спуская вопросительного взора с Сэнхана, высунувшись из окна кареты чуть ли не по пояс.
– Невелика свита у твоей… леди Хелит, места всем хватит, – ответствовал тот. – Милости просим в Тир-Галан!
Повозка прогрохотала по мосту, Тайго с Ранхом тоже перешли на другую сторону. Остались только Сэнхан, Мэй и Хелит.
– Ты уверен, что не хочешь?.. – спросил владетель Галан Мая, не смея глядеть в глаза Рыжему.
– Нет, – твердо молвил тот. – Даже не проси. Мне давно надо возвращаться, а то вот-вот поползут слухи, что я сбежал от войны. Этим гадам, – он кивнул в направлении столицы, – только дай повод облить дерьмом. Но Хелит мне сохрани.
– Не переживай, Мэй’тинли, тебе не о чем беспокоиться, – заверил его Сэнхан.
– Знаю!
Прощание вышло таким же коротким, как болезненный, почти жестокий поцелуй Мэя, клеймом легший
