— Нет, — ответил Бурк, — у меня сложилось впечатление, что она целилась в лошадь. Они, видимо, проинструктированы, как стрелять и куда, если вас интересует именно это.
Полицейские, находившиеся в комнате, согласно закивали.
— Кто-нибудь знает хоть что-нибудь об этой группе — о фениях? — включился в разговор замкомиссара Рурк и посмотрел на Крюгера и Хогана.
Крюгер бросил взгляд на майора Мартина, затем ответил:
— У нас нет почти никакой информации по делам в Северной Ирландии, поэтому нет и подразделения, занимающегося этим регионом. Считалось, что ИРА не представляет непосредственной опасности для США, поэтому превентивные меры предосторожности не принимались. Но, к сожалению, теперь мы расплачиваемся за эту экономию.
В разговор включился Дуглас Хоган:
— ФБР предполагало, что выступила временная ИРА, пока майор Мартин не сообщил, что это совсем другая организация. Мой отдел специализируется на ирландских организациях и группировках в Америке, но штат не укомплектован, и мы во многом зависим от того, какую информацию получает британская разведка.
Бурк кивнул, соглашаясь с этим заявлением. Но все происходящее стало ему порядком надоедать. Крюгер и Хоган, оба в сильном возбуждении, общались друг с другом только на повышенных тонах. Они не выкладывали всего, ограничиваясь повторением уже известных фактов, и высказывали различные предположения о том, как будет развиваться ситуация. Ничего себе помощнички!
Заместитель комиссара Рурк с интересом посмотрел на Мартина:
— Значит, вы… Я думал… Вы не…
Майор Мартин улыбнулся и встал.
— Да, по правде говоря, я не из консульства. Я из британской военной разведки. Но об этом особо распространяться не следует. — Он обвел взглядом комнату и повернулся к Лэнгли: — Я говорил инспектору Лэнгли, что что-то — как бы это выразиться — должно вот-вот произойти. Но, к сожалению…
— Да, майор оказался весьма полезным, в частности для ЦРУ и ФБР, — сухо заметил Лэнгли. — Мой отдел тоже отдает ему должное, мы чуть было не пресекли этот акт насилия, но опоздали буквально на минуты. Ну а лейтенанта Бурка за находчивость и храбрость следовало бы поощрить.
В комнате воцарилось молчание, и Бурк заметил, что присутствующие не очень-то склонны расточать ему похвалы. Он понимал, что каждый из них преследовал собственные цели, скрывал свои промашки и упущения, искал союзников, козлов отпущения, врагов и пытался прикинуть, как использовать этот кризис к своей выгоде.
— Флинну я сказал, что мы не замедлим с ответом, — заметил Бурк.
Шрёдер немедленно возразил:
— Я не начну переговоров до тех пор, пока не проясню нашу позицию. — Он посмотрел на помощника губернатора Билла Войта. — Разве губернатор обещал, что готов предоставить им судебную неприкосновенность?
— На данный момент нет, — отрицательно мотнул головой Войт.
Тогда Шрёдер обратился к Роберте Шпигель:
— Какова позиция мэра относительно применения полиции?
Роберта закурила сигарету, прежде чем дать ответ.
— Независимо от того, как этот вопрос утрясут с Лондоном или Вашингтоном, или с кем-то еще, мэр будет следовать закону и прикажет арестовать каждого, кто выйдет из собора. Если они не выйдут сами, мэр имеет право отдать приказ полиции ворваться в собор… и захватить злоумышленников.
Шрёдер кивнул в задумчивости и перевел взгляд на Арнольда Шеридана. Чиновник госдепартамента доложил:
— В данный момент я не могу говорить от имени администрации государства и не знаю, что скажет генеральный прокурор относительно неприкосновенности от судебного преследования. Но можете считать, что никто в Вашингтоне не согласится с требованиями преступников.
Шрёдер взглянул на Томаса Донахью.
Генеральный консул Ирландии посмотрел на майора Мартина и сказал:
— Ирландская республиканская армия запрещена в Ирландской Республике и находится вне закона; мое правительство не станет пускать в свою страну членов ИРА или предлагать им убежище в том случае, если британское правительство решит освободить этих людей из заключения, что вообще-то само по себе невероятно.
Майор Мартин добавил к его словам:
— Хотя я и не представляю правительство Ее Величества, тем не менее могу заверить вас, что его позиция в отношении ИРА, или как бы они там себя не называли, остается неизменной: никаких переговоров, и если вы все же будете их проводить, то не уступайте им даже в мелочах, а если все-таки решите уступить, никогда не говорите им об этом.
— Ну вот, — раздраженно проговорила Роберта Шпигель. — Когда мы выяснили, какими стали бескомпромиссными болванами, давайте начинать переговоры.
Комиссар Рурк обратился к Шрёдеру:
— Вот что, Берт, надо прежде всего затянуть переговоры с ними. Они подключили к этому делу Красный Крест и Амнистию, так что обмануть их будет не так-то просто. Вы должны быть очень… очень… — Рурк не мог найти подходящего слова и повернулся к капитану Беллини, который до сих пор помалкивал: — Капитан, в неблагоприятной обстановке Берт не может вести переговоры. Как вы считаете, ваше подразделение готово пойти на штурм в нужный момент?..
Беллини неловко поерзал на стульчике, с трудом вмещавшем его массивное тело. Иссиня-черная щетина придавала его лицу грубоватость, под глазами у него набрякли мешки.
— Так точно, сэр. Когда будет нужно, мы будем готовы.
Шрёдер потянулся к телефону.
— Хорошо. Теперь я знаю, кто есть кто и ваши мнения и советы. Верно?
Вместо ответа раздался голос епископа Доунса:
— Можно и мне кое-что сказать?
Все посмотрели на него. Шрёдер положил трубку на место, улыбнулся и благосклонно кивнул. Доунс тихо заговорил:
— Никто не сказал и слова о заложниках. Или о соборе. — В комнате мгновенно воцарилась тишина, а епископ так же негромко продолжал: — Если, как я понимаю, ваша первейшая обязанность — безопасность заложников и если вы хотите довести эту мысль до своего начальства и до тех, кто находится в соборе, то я не понимаю, почему не может быть компромисса. — Доунс медленно обвел взглядом комнату.
Никто не решился объяснить епископу реальность международной дипломатии. Молчание нарушил Шрёдер:
— На своей службе, монсеньер, я не потерял еще ни одного заложника и ни одного здания. Но должен сказать, что нередко становится возможным достичь желаемого, ничего не давая взамен.
— Да… простите… я не понимаю этого, — еле слышно пробормотал епископ.
— По сути дела, — уверенно продолжал Шрёдер, — я намерен действовать более тонко, чем вы предлагаете. Подождите немного и вы увидите, как это делается. — Он взял телефонную трубку и стал ждать, когда откликнется телефонистка на коммутаторе. Еще раз посмотрев вокруг, он сказал: — Не переживайте, если вам покажется, что он выиграл несколько начальных раундов. Пусть они считают, что ведут в счете. До восхода солнца они протянут ноги. Вам приходилось когда-нибудь ловить акул? Кажется, что вот-вот вы вытащите ее из воды, и тут же приходится отпускать леску. — Оператор откликнулась, и Шрёдер попросил: — Соедините меня с хорами собора.
В трубке что-то щелкнуло. Шрёдер положил локти на стол и стал ждать. В комнате повисла тишина. Все замерли.
