Шрёдер обратился к Лэнгли:
— Мне нужна информация о людях, упомянутых в сообщении. Меган Фитцджеральд, она третья по старшинству.
— Я, конечно, проверю досье, — кивнул Лэнгли, — но я никогда ничего не слышал о ней.
В комнате наступила тишина, слышны были лишь голоса людей, приезжающих, отъезжающих и разговаривающих в холле по телефонам. В нижних этажах дома полицейские начальники отдавали распоряжения, как и где устанавливать заграждения и сдерживать напор толпы. В резиденции кардинала, около буфетной стойки, установленной в столовой, губернатор Доул и мэр обсуждали узловые спорные вопросы с представителями правительства. С Вашингтоном, Лондоном, Дублином и Олбани наладили прямую телефонную связь.
Зазвонил один из шести только что установленных телефонов. Шрёдер взял трубку, а затем передал ее представителю ЦРУ. Крюгер говорил не больше минуты. Повесив трубку, он сказал:
— На Брайена Флинна и Меган Фитцджеральд ничего нет. Ничего. И на фениев. Есть лишь старое досье на Джона Хики. Абсолютно бесполезное.
Одновременно зазвонили еще два телефона. Шрёдер ответил на оба звонка и передал одну трубку Хогану, другую — Мартину. Хоган разговаривал лишь несколько секунд и, повесив трубку, сообщил:
— У нас нет ничего на Флинна, Фитцджеральд и фениев, но кое-что есть на Хики. На его похоронах случайно присутствовал наш агент, чтобы следить за теми, кто пришел попрощаться. Таковы последние данные. Думаю, пришлют еще текст соболезнования.
В это время майор Мартин разговаривал по телефону, внимательно слушая и что-то записывая на листке. Повесив трубку, он удовлетворенно произнес:
— Есть кое-что стоящее. Наши сведения о Флинне будут вскоре пересланы факсом в консульство. Есть также данные об армии фениев, которые могут пригодиться. Ваше досье на Хики более полное, чем наше, так что, если возможно, пришлите нам в Лондон копию. — Он прикурил сигарету с довольным видом. — Также уже послана информация о Меган Фитцджеральд. Здесь я записал некоторые подробности относительно нее. Родилась в Белфасте. Возраст — двадцать один год. Отец бросил семью. Брат Томас сидит в тюрьме Лонг-Кеш за нападение на тюремный фургон. Второй брат, Пэд, — член ИРА. Мать в больнице — сильное нервное потрясение. — Мартин затянулся сигаретой и язвительно добавил: — Типичная белфастская семья из пяти человек. — Майор повернулся к Бурку и продолжил, глядя на него: — Ее описание: волосы рыжие, глаза голубые, веснушки, рост пять футов семь дюймов, стройная — вполне симпатичная внешность, как сказал парень, с которым я говорил по телефону. Вроде похожа на ту юную леди, что в вас стреляла, не так ли?
Бурк кивнул, а Мартин продолжал:
— Она — нынешняя подружка Флинна. — Он презрительно усмехнулся. — Интересно, как она там ладит с мисс Мелон. Я уже начинаю сочувствовать старине Флинну.
Двери приоткрылись, и в проеме показалась голова полицейского офицера.
— Привезли обед от Джона Барлейкорна.
Шрёдер потянулся к телефону.
— Хорошо. Скажу Флинну, что Бурк готов притащить эту чертову тушенку. — Он вызвал оператора и приказал: — Соедините с органом в алтаре. — Дождавшись ответа, произнес: — Алло, говорит капитан Шрёдер. Это Финн Мак-Камейл?
Нажав нужную кнопку, он включил динамики в соседней комнате, и там все затихли.
— У телефона Дермот. Мак-Камейл молится вместе с кардиналом.
Шрёдер несколько секунд колебался, стоит ли говорить:
— Э-э, мистер… Дермот…
— Можете звать меня Хики. Джон Хики. Мне никогда не нравилось это дурацкое прозвище — вроде я какая-то фиговина. Все сразу смущаются. Ты прознал, что я здесь? Успел получить досье на меня, и теперь оно лежит перед тобой, Шнидер?
— Шрёдер.
Он посмотрел на толстое полицейское досье, лежащее перед ним на столе. Каждый человек играет по установленным правилам. У каждого свои собственные требования. Шрёдер не часто признавался людям, с которыми вел переговоры, что у него есть на них досье. Но сейчас было важно, чтобы противник не смог уличить его во лжи. Частенько бывает выгодно сыграть на человеческом самолюбии.
— Шрёдер? Ты не заснул?
Капитан поудобнее уселся на стуле.
— Нет, сэр. Да, мы знали, что вы находитесь в соборе. И у меня действительно есть досье на вас, мистер Хики.
Хики довольно рассмеялся:
— Ты прочел ту часть, где говорится, как меня поймали за попытку взорвать парламент в тысяча девятьсот двадцать первом году?
Шрёдер нашел материалы.
— Да, сэр. Очень… — он посмотрел на майора Мартина, невозмутимо сидевшего на своем месте, — …очень дерзко. А также дерзкий побег…
— В таких случаях ставка только своя задница, сынок, больше терять нечего. А теперь посмотри на сорок первый год. Я работал тогда с немцами, мы взрывали британские суда в нью-йоркской гавани. Особо этим не горжусь, как понимаешь, но во Вторую мировую многие из наших занимались подобным. Чтобы дать выход своей ненависти к англичашкам и свергнуть их иго, приходилось сотрудничать и с кровавым нацизмом.
— Понятно. Послушайте…
— Дублинское и британское правительства приговорили меня к смерти заочно по пяти разным статьям. И как сказал Брендан Бехан, они могли и повесить меня пять раз заочно. — В трубке послышался ехидный смех Хики. Казалось, кто-то смеется в соседней комнате, но там все сидели молча.
Шрёдер прикурил сигару и начал:
— Мистер Хики…
— А что у вас там есть на двенадцатое февраля семьдесят девятого? Прочти мне, Шеффер.
Шрёдер перевернул листы и прочел последнюю страницу:
— Умер естественной смертью у себя дома в Ньюарке, штат Нью-Джерси. Похоронен… Похоронен на городском кладбище в Джерси…
Хики снова рассмеялся высоким, пронзительным смехом. Несколько секунд оба собеседника молчали. Затем Шрёдер, собравшись с мыслями, спросил:
— Мистер Хики, первое, чем я хотел бы поинтересоваться: все ли в порядке с заложниками?
— Глупый вопрос. Если бы что и случилось, так бы я тебе и сказал.
— Но все же с ними все в порядке?
— Вот заладил одно и то же, — нетерпеливо ответил Хики. — С ними все прекрасно. Зачем ты позвонил?
— Лейтенант Бурк готов принести вам еду, которую вы заказывали. Куда…
— Через ризницу.
— Он будет один, без оружия…
Голос Хики резко изменился, он почти кричал на Шрёдера:
— Не надо талдычить одно и то же. Мне бы хотелось, чтобы ты выкинул какую-нибудь штуку, поскольку не успеешь ты взбежать по лестнице с кусачками перекусывать цепочку на двери, как мозги кардинала разлетятся по всему алтарю и тут же так бабахнет, что в Ватикане откликнется. А огонь будет полыхать так, что медные яйца Атласа, который торчит напротив собора, расплавятся словно восковые. Тебе понятно, Шрёдер?
— Да уж куда понятнее, сэр.
— И прекрати называть меня сэром, ты, вонючий коп. Когда я был еще парнишкой, если посмотришь косо на констебля, он тебе все мозги выколотит. А вы сейчас все ходите вокруг да около и называете убийц сэрами. Поэтому неудивительно, что весь Нью-Йорк обворован. Проклятые копы скорее отдубасят ребят из трущоб, которые им не приглянулись, чем станут разбираться по-настоящему с заправилами. И еще скажу,
