Бармалео Бармалей задумался.
— Но ведь она вертится? — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал он.
— Нет, — помотал головой демиург Шамбамбукли. — Не вертится. Это я тебе точно говорю.
— Не может быть! — нахмурился Бармалео. — Я всесторонне изучал этот вопрос тридцать лет и три года, провел массу измерений, и со всей ответственностью заявляю: она вертится! Могу доказать.
— Не можешь, — ответил демиург. — Потому что она на самом деле не вертится. Ты где-то ошибся.
— Не мог я ошибиться! — Бармалео Бармалей стукнул кулаком по коленке. — Я наблюдал за звездами, я для этого даже изобрел телескоп. Все выкладки перепроверял по десять раз. Ошибки нет!
— Очевидно, где-то она всё же есть, — ласково, как ребенку, улыбнулся демиург. — Мне бы не хотелось, чтобы тебя казнили, я решил тебя спасти и поэтому пришел лично заверить…
— Я не нуждаюсь в таком спасении! — насупился астроном. — Не надо мне вашей спасительной лжи, я стоял и буду стоять за правду!
— Ты хочешь сказать, что я лгу?! — удивился демиург.
— Я это, кажется, уже сказал. Ложь во спасение и всякое такое… Так вот — не надо. Спасибо, конечно, но обойдусь.
— Послушай, — немного помолчав, произнес Шамбамбукли. — Это мироздание я создал вот этими руками, — он показал астроному свои ладони, — и кому как не мне знать, что там вертится, а что нет? Я тебе говорю как крупнейший специалист в данном вопросе…
— А я не верю! — отрезал Бармалео. — Она все-таки вертится. И это факт!
— Нет, не вертится!
— Нет, вертится!
— Зуб даю, не вертится!
— Мамой клянусь, вертится!
Демиург навис над астрономом, уперев руки в бока. Астроном с вызовом вздернул на демиурга подбородок.
— Значит, так?
— Да!
— Ну хорошо же. Я тебе покажу… Я тебе сейчас так покажу!..
Демиург Шамбамбукли схватил Бармалео Бармалея за шкирку и свечкой взмыл вверх, сквозь тюремный камень, сквозь облака и тонкий озоновый слой. Астроном даже пискнуть не успел, как уже стоял рядом с демиургом на балкончике небесных чертогов.
— Вот, смотри сам! — Шамбамбукли ткнул рукой вниз. — Изволь убедиться, она движется равномерно и прямолиней…
Шамбамбукли поперхнулся на полуслове и уставился в недоумении на развернувшуюся внизу картину.
Зажмурив от удовольствия глаза, огромная черепаха медленно кружилась и раскачивалась в трансе под музыку сфер. На ее панцире неуклюже переминались с ноги на ногу три слона, стараясь попадать в такт. Лежащая на их спинах земля наклонялась то на одну, то на другую сторону, и от этого в океане возникали приливы и отливы.
— Ну, что я говорил?! — с торжеством воскликнул Бармалео Бармалей. — Все-таки она вертится!
— Безобразие какое… — возмутился Шамбамбукли. — Кто посмел поставить этот психоделический мотивчик? Я же сам запускал походный марш!
Он вздохнул, выдернул зуб и протянул астроному.
— На. Ты был прав.
— Я же говорил, а ты не верил, — наставительно поднял палец Бармалео Бармалей. — Наука не ошибается! Иначе она называется лженаукой.
— Ладно, — отмахнулся Шамбамбукли. — А что завтра с Инквизицией делать будем?
— Да ну её! — беспечно пожал плечами Бармалео Бармалей. — Навру чего-нибудь, велика важность! Это уже не принципиально, потому что… — его глаза сверкнули восторгом фанатика. — А все-таки! Она! Вертится!
— Чем занимаешься? — спросил демиург Шамбамбукли.
— Карты раскладываю, — мрачно отозвался демиург Мазукта.
— Получается?
— Нет.
Демиург Шамбамбукли присел на корточки рядом с Мазуктой.
— А что будет, если всё сложится?
— Мир во всем мире, — огрызнулся Мазукта, — и труднопредставимое счастье для всего человечества.
— Ух ты! — восхитился Шамбамбукли и посмотрел на расклад.
Мазукта как раз совмещал края двух карт.
— Так годится, по-твоему?
Шамбамбукли посмотрел, склонив голову набок.
— По-моему, красиво, — он провел пальцем по изгибу реки на месте соединения карт. — Вполне естественная граница.
— Я тоже так думаю. И народы там родственные, даже языки похожи. Вот с запада что приткнуть, не знаю…
Некоторое время демиурги передвигали контурные карты, убирали одни, подсовывали другие — но границы никак не хотели совмещаться. Постоянно наползали одна на другую, а несколько маленьких карт карманного формата и вовсе потерялись под широкими листами.
— Вот еще этих четырех королей надо распихать… — кусая губу, размышлял Мазукта. — Их рядом никак нельзя держать, один другого побьет.
— А если этого — туда, а того — сюда? — предложил Шамбамбукли.
— А этих двух?
— Ну… одного запихни на какой-нибудь остров.
— На остров нельзя, там у меня уже королева.
— Тогда на полуостров.
— Это можно…
Короли и тузы нашли свое место, с шестерками оказалось и того проще. Постепенно карта мира начала вырисовываться всё яснее. Границы стран притерлись друг к другу, пролегли пунктиры торговых путей, разными цветами обозначились политические и культурные связи.
— Смотри, кажется, получается! — обрадовался Шамбамбукли.
— Угу, — кивнул Мазукта, укладывая на место последнюю крошечную республику. — Все на месте, всё в порядке, в мире полная гармония и совершенство.
— Красота какая! — пробормотал Шамбамбукли. — Как у тебя здорово получилось!
— Да ну, ерунда, — скромно пожал плечами Мазукта. — Детская забава. Пойдем чай пить, поздно уже.
Он наклонился, поднял плащ, на котором только что раскладывал карты, встряхнул его и набросил на плечи. Разноцветные бумажки взлетели — и с шорохом осыпались на землю — одна на другую, одна на другую…
— Пущать не велено.
— Но я по важному делу!
— Все по делу.
— Ну пойдите, скажите ему, что Я пришел.
— Я с большой буквы?
— Да.
— Не пойду. Не велено беспокоить.
