удобно развалясь в кресле и обмахиваясь рекламным буклетом.
— Ну, обычно я его проверяю каждые двести-триста лет. А что?
— Из него уже на пол сыплется.
Демиург Шамбамбукли присмотрелся к конверту на коленях у Мазукты и нахмурился.
— Мазукта, а тебе не говорили, что чужие письма читать нехорошо?
— Нелепое суеверие, бытующее среди людей, — отмахнулся Мазукта. — Мы с тобой выше этого.
Он бросил буклет на столик, закинул ногу на ногу и мечтательно уставился в потолок.
— Кстати, раз уж зашел об этом разговор. Шамбамбукли, а ты никогда не хотел опуститься на уровень? Побыть немного человеком?
— То есть? Я же уже был, и не раз.
— Ты притворялся, — пояснил Мазукта. — Это не совсем то.
— И ничего подобного! — возмутился Шамбамбукли. — Я…
— Ты сам себя ограничивал, чтобы казаться человеком, но при этом всегда знал, что эта бодяга — понарошку. Ты же сам сотворил этот мир, сила твоя в нем немеряна. Разве не так?
— Так, — подумав, согласился Шамбамбукли. — Ну и что?
— Таков закон мироздания, — вздохнув, сказал Мазукта. — Любого мироздания, причем. Демиург не может жить полноценной жизнью в собственноручно сотворенном мире. Для нас это всегда лишь игра, сон, наваждение… Шамбамбукли?..
— А?
— Ты не хочешь немного пожить по-настоящему?
В голове у Шамбамбукли замигал тревожный сигнал, установленный специально для таких случаев.
— Мазукта, — осторожно произнес он, — мне не нравится, как у тебя горят глаза. Ты наверняка задумал какую-то сомнительную авантюру!
— Да ну, ерунда! Не будь таким подозрительным. Вот, смотри.
Мазукта развернул рекламный буклет.
— Наша проблема в том, что мы ничем не ограничены в собственных мирах, кроме своей же собственной воли. Порочный круг. Значит, нам надо найти чужой мир, где наша сила ничего не будет значить!
— Чужой мир?..
— Ну да. Вот, группа демиургов, опытных дизайнеров, предлагает новый проект. Огромный мир, с густонаселенными городами, с обильной дикой природой и красивыми ландшафтами.
— Ну и что? Мы и сами…
— Вот, слушай. «Если Вы устали от бесконечного акта Творения, отдохните в нашем мире. Проживите полную переживаний и событий жизнь простого человека. Вы можете стать кем угодно — воином, торговцем, ученым, даже преступником…»
— Я не понимаю…
— А тут и понимать нечего. Идешь со мной?
— Мазукта, а тебе не кажется?..
— А, оставь!
Мазукта вскочил на ноги и стал расхаживать взад-вперед.
— Что есть наше существование? Мы закисли в однообразии…
— Я — нет, — тихо возразил Шамбамбукли, но Мазукта его не слушал.
— Наша жизнь размеренна и скучна. Где дух авантюризма, где напряжение, где борьба? А нам предлагают — настоящую, ты понимаешь — настоящую жизнь! Жизнь, где имеют значение лишь наши личные качества, а не какая-то зыбкая сверхъестественная сила. Всё реальное, всё взаправду! Короче — ты со мной или нет?
Мазукта лязгнул зубами и вполголоса выругался. При неверном свете костра никак не давалось не то что вытащить — даже разглядеть досаждавшую занозу.
— Ты в порядке? — встревоженно спросил Шамбамбукли.
— О да. Всё просто отлично! — процедил Мазукта.
Шамбамбукли успокоился и подбросил в костер еще веток. Мазукта врал. Ему было паскудно. Сапоги он потерял в болоте, вдобавок промок до нитки и весь перемазался в грязи. В босую пятку коварно вонзился какой-то сучок, а за шиворот заползла пиявка. Теперь же, пока кожаный доспех сох на рогульке перед огнем, Мазукту заживо ели комары. Шамбамбукли потыкал мечом в жарящийся на вертеле окорок гигантской крысы. Крыса подвернулась очень кстати — друзья уже успели проголодаться, а до ближайшего поселения было еще далеко. Вдобавок с ее трупа Шамбамбукли снял пару клепаных перчаток — он еще долго удивлялся, зачем они были нужны крысе.
— Я очень рад, что тебе здесь нравится, — с чувством произнес Шамбамбукли и протянул Мазукте кусок жареного мяса. — Действительно, свежий воздух, здоровый образ жизни… кхм, натуральное питание.
Мазукта взял протянутый кусок и принялся мрачно его пережевывать. Крысятина была пережаренной и жесткой как подошва. У Мазукты бурчало в животе, но он твердо решил не выказывать слабости и приберечь зелье Малого Лечения на самый крайний случай. Шамбамбукли грыз свою порцию как ни в чем не бывало и выглядел, на взгляд Мазукты, возмутительно умиротворенным.
— Ты еще не упомянул активные физические упражнения, — ядовито заметил Мазукта.
— Да, верно, — Шамбамбукли мечтательно улыбнулся в темноту над костром. — Упыри, гарпии, крылатые ужасы… Посмотри, как у меня бицепсы окрепли! — он согнул руку, и под кольчугой заиграли литые мышцы. — Даже мозоли уже зажили.
— Поздравляю, — буркнул Мазукта.
— Вот только… — Шамбамбукли задумчиво нахмурился, и его безмятежный лоб пересекла тревожная складка. — Ты уверен, что настоящие простые люди живут именно так?
Демиург Мазукта сидел в гостях у своего друга демиурга Шамбамбукли и пил кофе со сливками. Сам Шамбамбукли пил какао.
— Слушай, чего расскажу, — начал Мазукта.
— Ну?
— Замесил я недавно Хаос. А сам отлучился ненадолго. Ну, ты помнишь, мы с тобой вместе отлучались.
— Помню. И что?
— Я рассчитывал, что к моему возвращению Хаос как раз подойдет. А он прокис.
— Мои соболезнования, — Шамбамбукли состроил сочувственную гримасу и долил себе сливок в какао. — А что тут интересного? Такое со всеми случается.
— Хаос прокис, — продолжал Мазукта. — И расслоился. Твердь створожилась и осела вниз, а небо всплыло наверх. А поскольку меня не было, то они под шумок поженились.
— Кто?
— Земля и небо. И нарожали кучу детей самого уродского вида. Самый старший пожрал всех своих братьев, а с сестрами стал сожительствовать. И тоже нарожал кучу уродов…
— А об этом обязательно рассказывать во время еды? — поинтересовался Шамбамбукли.
— Да ты слушай! Его дети собрались, пришили папашу и расчленили его. Из волос сделали деревья и траву, из костей — горы, из крови — моря, из кишок — болота, из ногтей…
Шамбамбукли поперхнулся, отодвинул от себя чашку и утер рот.
— Мазукта! То, что ты рассказываешь, очень интересно, но…
— А потом они собрали божественное семя своего убитого отца, смешали с дерьмом и сделали первого человека…
— Мазукта! Эта космогония очень длинная или нет? Меня сейчас стошнит.
Мазукта посмотрел на друга с обидой.
— Ну, ладно. Тогда я вкратце. Были долгие темные века, когда на земле проходу не было от
