– А ты веришь в случайности? – Рикки неожиданно оборвал мою проникновенную речь. – Тефна, я почти уверен, что в этой игре замешан бог-отступник, то есть высшие силы следят за нами. Случайностей при таких высоких ставках не бывает.
– Пусть. – Я равнодушно пожала плечами. – Мне все равно. Я хочу лишь выжить. И мне очень не нравится, когда человек, которого я считала другом, угрожает убить меня.
– Быть может, этот человек просто испугался, что ты сдашься? – Рикки смотрел куда-то вдаль, словно опасаясь встретиться со мной взглядом. – Ты не задумывалась об этом? Больно, безумно больно терять того, кто тебе нравится. И чтобы избежать этого, можно придумать любую небылицу, пойти на что угодно.
Я ничего не ответила. Иногда слова совершенно не нужны, чтобы понять друг друга. Мы просто сидели рядом, погруженные каждый в свои мысли.
Вновь пошел дождь. Холодные капли били меня по спине и волосам. Ноги окоченели в неудобных, почти развалившихся ботинках. И никуда не спрятаться от непогоды. Даже костер развести нельзя – где в такую погоду найти сухого хвороста? При помощи магии тоже не согреешься – нельзя, чтобы потерявший было след Марий вновь нас обнаружил. Тогда бессмысленной станет эта выматывающая гонка, продолжавшаяся около суток.
– Что мы будем делать? – спросила я и сама подивилась хрипоте своего голоса. Да, так простудиться и заболеть недолго. А против чудовищ, которые живут на Пустоши, с температурой недолго провоюешь.
Я откашлялась и еще более сипло продолжила:
– Если ты и Шерьян задумали делать тут привал, то где мы спать будем? Под открытым небом? В здешних краях даже мало-мальски высокого кустарника не найдешь, не говоря уж о деревьях. Все на виду. Мы просто утонем и окончательно замерзнем. Надо какое-нибудь укрытие, хотя бы навес.
– У меня есть кое-что получше. – Рикки улыбнулся. Встал и подал мне руку, помогая подняться. И мы отправились к Шерьяну, который, не желая мешать нашему разговору, все это время провел в гордом одиночестве.
– Наконец-то, – мрачно пробурчал храмовник при нашем возвращении. – Я уже почти заснул, дожидаясь, когда вы наговоритесь. Помирились?
– Мы и не ссорились, отец, – усмехнулся Рикки. – Просто слегка недопоняли друг друга.
– Ясно. – Шерьян нахмурился еще сильнее и зябко обхватил себя руками. – Пора спать. И так слишком много времени потеряли. Максимум четыре часа на отдых, и бежим дальше. Вряд ли Марий так легко сдастся и прекратит погоню.
– Пора, – согласилась я, выжимая волосы руками. – А как? Заляжем, словно водяные, каждый в свою лужу и будем перебулькиваться?
– У меня есть кое-что на подобный случай. – Рикки подхватил заплечный мешок, освобожденный от мяса ригона, и принялся рыться в нем. После чего с чрезвычайно довольным выражением лица поднял над головой маленькую пузатую бутылочку из темного стекла: – Целая! Я уж боялся, что разбилась.
– Если это настой синельца, то я не буду. – Я скривилась от отвращения. – Мне мои внутренности еще дороги. Не хочется по собственной дурости в животе дыру прожечь.
– Откуда ты знаешь про это снадобье? – Шерьян поднял голову и с явным любопытством уставился на меня. – Оно уже давно запрещено по всему королевству. Да, некогда этот настой использовали в случаях, когда необходима была резкая активизация всех сил организма, но быстро поняли, что побочные эффекты намного превосходят пользу от напитка. Я думал, только храмовники слышали о нем. Лет пятьдесят прошло, как последнего травника, которым им торговал, засадили на долгие годы.
– По-твоему, каким образом я сбежала от храмовников? – неохотно пояснила я. – Тогда, когда меня пытались заставить открыть круг мертвых? Те люди, которые держали меня взаперти, весьма почитали этот настой. По крайней мере, я без проблем нашла изрядный запас у них в подвалах. Вот и бежала... Неделю почти без отдыха. А потом несколько лет желудок лечила.
Видимо, мое объяснение полностью удовлетворило Шерьяна, поскольку он не стал продолжать расспросы. Вместо этого протянул руку и взял у Рикки заветную склянку.
– Это не синелец, – пояснил он, откупоривая бутылочку и принюхиваясь. – Не беспокойся, вреда от этого снадобья не будет. Напротив, одна польза. Во-первых, мы согреемся, а во-вторых, сумеем заснуть.
– Спать здесь?! – От возмущения я аж подпрыгнула на месте. – Шерьян, я не ослышалась? Мы в нескольких милях от Пустоши. Сюда даже патрули наемников без особой надобности не заходят. А если заходят – стремятся как можно быстрее убраться подальше. Сам говорил, что магическую защиту мы ставить не можем, поскольку выдадим себя. Может, нам еще укропом и прочей зеленью обложиться со всех сторон, чтобы отродьям бога-отступника было вкуснее нас пожирать?
– Тефна, я уже говорил, что покараулю, – оборвал мою гневную тираду Рикки. – Мне не составит это труда, честное слово. А благодаря моим способностям и некоторому... гм... родству с демоном я без проблем засеку любую нечисть, едва она появится на горизонте.
Немного успокоенная его словами, я с нескрываемым любопытством уставилась на Шерьяна, дожидаясь, когда он сделает первый глоток. Храмовник зачем-то зажмурился, резко выдохнул и пригубил бутылочку. И почти сразу же закашлялся, сильно сморщившись.
– Хорошая вещь, – хрипло прошептал он, передавая мне склянку. – Давненько ничего подобного не пил.
Заинтригованная, я сначала долго принюхивалась к загадочной жидкости. Но ничего, кроме легкого аромата ландыша, не уловила. После чего на всякий случай задержала дыхание и смело глотнула.
В горле словно взорвалось что-то. Казалось, будто я выпила жидкий огонь, который, опалив гортань и пищевод, раскаленным камнем рухнул в желудок. Перед глазами все расплывалось от неожиданных слез. Небо и язык онемели от напитка.
Шерьян и Рикки смотрели на меня с веселым ожиданием, явно пытаясь не рассмеяться от тех гримас, что я корчила, не в силах говорить. Гады! Знали ведь прекрасно, какая мерзость эта штука. Хоть бы предупредили!
– Мы бы тогда замучились уговаривать тебя выпить. – Рикки пожал плечами, ответив на мои невысказанные ругательства. – Ну как, Тефна? Понравилось?
– Что это за дрянь? – просипела я. Горло немилосердно саднило, видимо сожженное напрочь.
– Драконий самогон, – любезно пояснил Рикки. Крякнул, словно добропорядочный гном, собирающийся пропустить пару стаканчиков горячительного, и единым махом допил редкостную дрянь.
– Как – самогон?! – вяло возмутилась я, чувствуя, как по телу разливается приятная жаркая истома. – Вы с ума сошли? Мне же нельзя пить спиртное, тем более в таких количествах!
– Не бойся, – мягко проговорил Шерьян, с лучезарной улыбкой расстилая для меня на мокрой земле не менее мокрый плащ. – Говорят, драконы – это одна из разновидностей метаморфов. Они тоже могут превращаться в людей по своему желанию. Сама увидишь, их напиток не принесет тебе никакого вреда. Контроль над телом он не уменьшает.
Храмовник говорил что-то еще, но я уже не могла разобрать его слов. В ушах сильно шумело, глаза сами собой слипались. Несмотря на мерзкую холодную погоду, мне было даже жарко. И удивительно спокойно. Казалось, будто все горести и напасти остались далеко позади. Подумаешь, Марий за мной гонится. Он безнадежно потерял мой след. Будем надеяться, Пустошь встретит нас благосклонно и пропустит сквозь свои земли. А там до эльфийских патрулей рукой подать. И пусть дальше Гворий заботится о моей безопасности. А я наконец-то вздохну спокойно, отступив от интриг великих мира сего.
Сама не заметив, как и когда, я опустилась на плащ, удобно свернулась клубочком и тут же заснула.
Пожалуй, так спокойно я уже давно не отдыхала. Впервые за долгое-долгое время мне снилось что-то очень хорошее и доброе. Не глубокие подвалы храма бога-сына, в которых так легко поверить, что погребен заживо. Не выматывающее постоянное бегство от врагов. Нет. Мне снились горы. Неприступные, заснеженные скальные пики, которые пронзали ослепительно синюю небесную высь. Маленькая, едва заметная тропка, которая вела между больших каменных валунов все выше и выше, в самое поднебесье. И я точно знала, что где-то там, у самого подножия престола богов, меня ждет друг.
Маленькая черная точка, до этого неподвижно висевшая у меня над головой, вдруг камнем рухнула
