оставив реплику без ответа.
– Безусловно, – коротко ответил Дэн.
– Тогда скажи – каково вам будет, если ее минует эта болезнь, а дети родятся шизофрениками?
Мы с Дэном в изумлении уставились друг на друга.
И я увидела в его зрачках малыша, с его медальным профилем и моими глазами. Услышала его первый крик и первое слово.
Видела нашу радость и нежность к нему, и нашу боль, когда он оказался неполноценным. Сумасшедшим.
– Мы этих детей будем любить, – медленно сказал Дэн, а я сморгнула с ресниц слезу и устало сказала:
– Я тебя поняла, Даниил. Поняла. Приятно было познакомиться.
– Погодите, Магдалина, – так же холодно сказал Даниил. – Я люблю Соню и не хочу от нее отказываться.
– Ну а как же сумасшедшие дети? – язвительно спросил Дэн.
Даниил внимательно взглянул на него и спросил:
– Будем пикироваться или беседовать?
– Ок, – склонил голову любимый. – Говори.
– Я бы хотел, чтобы ваша мать прошла обследование у психиатров, или генетиков, ну, не знаю я этих тонкостей, не приходилось сталкиваться с этим, – вздохнул парень. – В общем, пусть специалисты скажут, не отразится ли ее недуг на следующих поколениях. Поймите меня правильно.
– Я согласна, – решительно сказала я. – Дэн, у тебя есть знакомый психиатр или генетик?
– Только стоматолог, – развел он руками.
– В принципе, у меня есть знакомый психиатр, но знакомство очень шапочное, сразу говорю, – уронил Даниил. – Однако впечатление он на меня крайне хорошее произвел.
– Ммм, отзывы пациентов о нем слышал? – с сомнением произнес Дэн.
– Нет, мы ему с другом ремонт в квартире делали, крайне серьезный мужик, – спокойно ответил Даниил.
– Ремонт? – непонимающе посмотрела я на него.
– Да, мы с другом зарабатываем евроремонтом, – так же спокойно ответил он. – Платят очень хорошо, на жену хватит. Ну так что, звонить этому психиатру?
– Звони! – кивнула я и протянула ему телефон.
– Не надо, – жестко сказал Дэн. – Если любит Софию, то и без психиатров ее замуж возьмет.
«Ну, не все же приворожены, как ты», – ехидно сказал внутренний голос. А я вздохнула и ответила Дэну:
– Все равно мать явно нуждается в медицинской помощи, верно?
Дэн подумал и нехотя кивнул:
– Ладно.
А Даниил тем временем порылся в записной книжке, натыкал номер и заговорил:
– Борис Карлович? Это Даниил, мы у вас ремонт делали. Да, все в порядке. Спасибо. Борис Карлович, я к вам по делу, ничего? Да нет, у знакомых с родственницей проблемы, не посмотрите ее? Да. Ну, я таких подробностей не знаю, если честно, потом уж родственники все объяснят. Да. Да, – тут он прикрыл трубку рукой и взглянул на меня: – Завтра, в одиннадцать утра у него окно. Устраивает?
– Ну, я даже и не знаю, – засомневалась я. Вдруг не сможем мать уговорить к тому времени?
Парень возмущенно посмотрел на меня и сказал:
– Послушайте, на другое время у него по записи пациенты! Или в одиннадцать, или никак.
– Хорошо, – вздохнула я.
Парень отнял ладонь от трубки и ответил:
– Да, Борис Карлович, время устраивает. Фамилия пациентки? Сейчас, – он вопросительно посмотрел на меня.
– Потемкина, – быстро подсказала я. – Потемкина Ольга Алексеевна.
Даниил послушно повторил за мной материно имя, поблагодарил врача и нажал на отбой.
– Ну все, завтра в одиннадцать в «Виртус», частную клинику, врач Крамской Борис Карлович, вам назначено.
– Спасибо, – кисло поблагодарила я.
– Могу я надеяться, что вы Соне ничего не скажете? – сухо спросил он.
– А отчего бы ни сказать? – так же сухо поинтересовалась я. – Должна же она знать, за кого замуж выходит.
– Я не уверен, что она правильно поймет, – поморщился Даниил.
– Я и то, видимо, все неправильно понял, – заметил Дэн. – Не понять мне такой безумной любви, ты уж извини.
– Я на ней жениться собираюсь, какие еще доказательства моих чувств нужны?
Дэн внимательно посмотрел на него, после чего медленно сказал:
– Послушай, мать мы завтра проверим. Но просто так мы теперь тебе Софию не отдадим. Если любишь ее – тебе это придется доказать.
– Я все понял, – скучным тоном сказал Даниил. – Я могу идти?
– Разумеется, – пожал плечами Дэн.
Пока он молча обувался, я стояла над ним и горячо лепетала оправдания. Мне правда было до жути неудобно, что мать так с ним обошлась. И то понятно, чего он так разобиделся. Любой бы обиделся, коль его с порога балалайкой отходили.
– Да ладно, я же не зверь, все понимаю, – Даниил наконец поднял на меня глаза и взялся за ручку двери. – С кем не бывает, но мать все же проверьте, ладно?
– Хорошо-хорошо! – горячо заверила я его, обрадованная некой теплоте в голосе. – А вы завтра заходите, все и узнаете.
– Да мне Сонька скажет, – хмыкнул парень. – Всего доброго, рад был познакомиться.
– Пока, – кивнул Дэн.
Я вздохнула и тоже покивала. А что мне еще оставалось делать?
Только за женихом закрылась дверь, как я рысцой ринулась искать сестричку. Та нашлась в ванной.
– Ты чего тут делаешь? – нервно спросила я. – Чего к народу не идешь?
Сонька подняла на меня несчастные зареванные глаза и сказала:
– А где Данилушка?
– Ушел твой Данилушка, – отмахнулась я. – Пошли в кух…
Сонька на полуслове опустила лицо в уже порядком подмоченное полотенце и горько, навзрыд, зарыдала.
– Maa God, – тяжко вздохнула я и присела рядом. – Ну что такое с тобой, а?
Сонька поревела еще пару минут, после чего приподняла лицо и глухо спросила:
– Он на мне не женится теперь, да?
– Да как это не женится? – бодро воскликнула я. – Конечно женится.
Сонька взглянула на меня красными глазами:
– Ты меня за дуру держишь, да?
Я на минуту смутилась, после чего взяла себя в руки и твердо сказала:
– Ну, коль ты у нас больно умная, то мигом умывайся холодной водой, и поговорим.
– О чем? – глухо вопросила она.
– О женишке твоем! – я выразительно посмотрела на нее.
– Говори, – буркнула Сонька. – Потом умоюсь.
– Ты чего, сильно за него замуж-то хочешь?
– Сильно, – несчастно кивнула она и приготовилась зареветь.
– Не реветь! – железным тоном молвила я. – Аль забыла, кем я работаю? Водичкой обпою, на ветер отчитаю – и твой он будет навек, и на родственников не посмотрит!
