реальности туда, на поле виртуального боя. Виртуального, потому что такого далекого теперь. Но он же мог быть там, а не здесь. Погибать вместе со всеми… Эти маяки делали схватку такой близкой, такой… детальной.
Вот поднялась в воздух и рухнула одна темная фигура, пораженная навылет.
Теперь враг не пер навстречу огню, бездумно кладя свою квазижизнь по приказу. Они давали потратить боезапас и тогда били наверняка.
Это было похоже на спектакль, постановка из жизни и смерти картонных мишеней в детском тире. Уж не им ли, единственным зрителям, предназначался этот кошмарный спектакль?
Когда погасла на тактике очередная фигурка, Эл впервые вздрогнул. И тогда Миджер понял, что это был капрал. Примар дернулся вперед, но петля манипулятора не дала ему двинуться.
Миджер с усилием откинул забрало шлема, отрываясь от треклятой тактики.
– Эл, не надо. Он же дал тебе приказ.
Примар вырвался из захвата, но остался стоять на месте.
«Тебя спасать, что ли?»
– Меня спасать не надо, примар. У нас есть задание. Нужно подать сигнал.
«Это ловушка для идиота, Мидж».
– Ты думаешь, это не место высадки?
«Апро. Они красуются, эти суки красуются. Дают понять, как их тут много, что бить нужно сюда, только сюда».
У Миджера вдруг метнулась в голове шальная мысль.
– Для того чтобы дать сигнал на спутник, нужен инж?
«Ноуп, Мидж. Пустить простой пакет сигнала в зенит можешь даже ты. Вот эта дрянь посылает сигнал».
Он показал.
– Значит, они… они могут сделать это в любой момент?
«Апро, стажер. Но не делают этого».
– Значит, это никакое не место высадки, и капрал это понял?
Эл тоже поднял забрало и с каменным лицом выцедил сквозь зубы.
«Значит, я должен выяснить это. Один. Поспешим».
Они продолжали двигаться через лес, теперь чаще молча – стоило Миджеру подать голос, рывок манипулятора Эла чуть не швырял обоих на землю.
Позади оставались их товарищи, но звуки затихающего боя все реже ловились чувствительными сенсорами. Все было кончено. Миджер заметил, как остановился, грузно осев, Эл, и тоже замер, уже подозревая, что сейчас будет. Забрало уехало с коротким сухим звуком.
– Оставайся здесь, парень. Мы никому не нужны. Они показали, на что способны. Нам осталось только отойти к шлюпке и дать сигнал. Но мы, как ты понимаешь, сделать этого не можем. Это провал операции, парень.
– Мы можем сообщить, что видели…
– Мы не видели ничего. О контакте там знают, – палец вверх, – о силах противника тоже. Что еще ты им можешь сообщить?
Эл скривился, как от резкой боли.
– Кучка наземных мобильных штурмовиков. Тяжелого вооружения нет. Поддержки нет. Навигационная система не развернута. Нам не повезло, у нас амуниция для разведки, не для рейда. Потому они нас так…
Миджер опустил голову, пытаясь придумать выход из этого тупика. Скорч делал голову ватной, в ней была готовность атаковать врага. Думать сил не было.
– Капрал погиб, Эл. Теперь ты командир.
В первое мгновение казалось, что он его убьет. Но потом Эл снова осел на землю.
Занимался рассвет, и глухие забрала гермошлемов из черных постепенно становились окрашенными под цвет окружающей зелени. Эта перемена превратила их из размытых призраков в шероховатых напряженных головоногих.
Время шло. Решения не было.
– Миджер, мне нужно уйти. Вариантов нет. Осталось всего полкилометра, потом можно спокойно вызывать бот, он вас прикроет и заберет отсюда.
– Решил удостовериться?
– Зарываешься, пацан.
– Эл…
– Молчать.
Эл начал срывать с себя лишнюю амуницию. Четко и порывисто. Он для себя все уже решил.
– Приказ. Берешь раненого, доставляешь на борт, ждешь меня с разогретыми двигателями не ближе пяти километров отсюда. Предельное время ожидания – два часа. Если я не выхожу на связь за это время – разворачиваешься на базу, докладываешь обо всем, доставляешь капсулы с записями. Пусть решают. У них будет еще шанс, что бы там, в пещерах, ни оказалось. Апро?
Миджер ответил по уставу – четко и не задумываясь:
– Апро, примар!
Спустя две секунды Эл исчез в зарослях. И только теперь Миджеру пришло в голову, что он должен один нести раненого навигатор-инженера оставшиеся полкилометра.
«Стажер, отставить».
Голос был синтезированный, так четко выговаривать слова человек, едва отошедший от наркотиков, не мог.
Гермокостюм, еще пять минут назад лежавший на земле неподвижной грудой, слабо пошевелился, пробуя подать мощность на манипуляторы. Те реагировали неохотно – по экрану Миджера поползла дорожка отчета. От того попадания пострадал не только инж, умная техника поспешила взять большую часть повреждений на себя.
– Сорр, вы как…
«Нормально, стажер. Не сдох покуда. Операция?»
– Подтверждения мы так и не получили. Ничего.
«Значит, вот так. Ладно. Мы остались одни?»
Миджер пробежал глазами оперативное поле, уже почти потерявшее отблеск звукового муара. Начинался день. Последний мирный день этой планеты.
– Так точно, сорр. С нами был примар, но он ушел к остальному скваду… они бились, пока мы отходили.
«Но признаков боя нет. Я всегда знал, что остаться вот так помирать для Эла будет тяжелее, чем нарушить приказ. Он нас должен был вывести к боту?»
– Так точно, сорр.
Все больше сливающийся с окружающим подлеском гермокостюм снова пошевелился – словно зверь завозился.
«Помоги мне оглядеться, стажер».
Миджер постарался как можно тщательнее отконтролить манипуляторы, чтобы не причинять навигатор-инженеру лишней боли. Тот молча терпел, так и остался стоять, поддерживаемый шестью дрожащими щупальцами.
«Он знал».
– Знал, сорр?
Непроглядная лицевая бронепластина поползла вверх, открывая свету лицо спрятанного внутри человека.
Зеленоватый отлив кожи, сменяющийся черным синяком на пол-лица, в углу рта бьется мундштук, словно сдавленный невероятной силой, которая никак не дает ему справляться со своей работой. Инж был правда одной ногой на том свете. Удивительно, как ему хватило сил прийти в себя. Голос его, настоящий голос, был хрипл и едва слышен сквозь визг компрессоров искусственной вентиляции.
