– Кого их? – спросил Гардон. – Нет, пойдем на Центральную базу.
– Сейчас? Мимо них?
– Сейчас. Мимо них. Подготовиться к высадке. Режим автоматической защиты не включать: кодируем вход на наш биопотенциал и задраиваем люк. Снаряжение протестировать по инструкции. Информацию о поверхности на выходе слушать внимательно. Кто слово скажет лишнее – собственноручно связной блок выдерну.
– Холера бы тебя взяла, – проворчал Фил. – Давай вернемся за «Ви-Си» хотя бы, раз биоров здесь за своих держат.
– Не сейчас.
– Оставим защиту – БК расстреляет весь боекомплект, – вполголоса объяснял Блохин Джою, влезая в скафандр. – А если «гости» будут продолжать кидаться на камеры, может и резерв посадить, переключив энергию на пушки. А то и вовсе зависнет – лови его потом полчаса с дистанционника. У компьютеров своеобразные представления о безопасности. Но вот что, Рэд, – сказал он уже громче, – что, если, вернувшись, мы найдем этот полк внутри планетолета?
– Есть катер и «Моника».
– Может быть, ты прав, Рэд, – сказал Серж. – Может быть, все это действительно ответная реакция на агрессию. Ведь до нас здесь работали только специалисты СКБ и военные. А они любят пострелять, не задумываясь о последствиях. Но если все последствия сейчас обрушатся на нас…
Гардон щелкнул забралом гермошлема.
– Высадка на Л-80. Кто не готов?
– Брось, – в полголоса сказал Блохин штурману. – Он на взводе из-за разговоров с Дорвардом и Дэйвом, навязавшим ему задание, но про нашу безопасность не забыл.
– То, что бывает хронический алкоголизм, я наслышан, – ответил штурман в инком. – А вот хронический похмельный синдром? Может, займешься на досуге изучением проблемы? Прославитесь оба…
Виктор не ответил.
– Корпус герметичен, – сообщил БК планетолета. – Открыть наружный люк шлюзовой камеры?
– Подтверждаю.
Тяжелый люк медленно ушел вверх.
– Температура – минус три по Цельсию, гравитация – один и семь. Скорость ветра – десять метров в секунду. Атмосфера непригодна для дыхания. Радиационный фон – в пределах допустимого. Для предоставления полной информации повторите запрос.
На посадочной площадке висел густой туман.
– Сгинули? – сказал Блохин. – Давно бы так…
Под ногами закружилась серая пыль. В воздухе повисли хороводы хлопьев в виде стремительно разворачивающихся спиралевидных смерчей, то сжимающих, то распускающих свои витки. Люминесцентный пунктир был едва различим под ногами, как будто светил из-под толщи воды. Ниточка дрожащих бледно-оранжевых пятен уводила за край посадочной площадки в клубящуюся черноту внезапно наступивших сумерек. Маленькие вихри играли с лучами фонарей, разбивая их на жалкие блестки, сыпавшиеся под ноги космолетчикам тающими каплями светового дождя. Написанные на спине и груди фамилии членов экипажа «Моники» выгибались чернильными полукружьями. Светоотражатели полужестких скафандров продолговатыми мазутными пятнами растекались на плечах и бедрах, даже если фонарь светил в упор. И мощные прожекторы Центральной базы выглядели одиноким бледным кружком, дрожавшим и норовившим ускользнуть из цепкой паутины сканеров гермошлемов. В визуальном режиме не то что иллюминацию Центральной – даже пальцы вытянутой перед собой руки разглядеть не получалось.
– Рэд, мы с тобой точно на дневную сторону сели? – хмыкнул Стрэйк. – Не промахнулись?
– Смотрите! – крикнул Джой, обернувшись. Планетолет стоял в центре гигантского смерча, почти скрытый от глаз.
– Дистанционный контакт вырубился, – сообщил Кейт. – Если бы Гардон не…
– Заткнись, Фил, – оборвал его Джери. – Ну так мы идем или стоим, капитан?
– «Веревочку» доставайте и пойдем, – скомандовал Гардон, пристегнув к Стрэйку свой карабин. – Джой, не потеряйся.
– Добро пожаловать в планетарную разведку, – сказал штурман.
Наступила ночь. Планетолет за спинами космолетчиков стремительно исчез в сумраке, после этого исчез и смерч. «Господи», – тихо вырвалось у кого-то. Гардон упрямо не стал активировать внешнюю защиту, после того как они расконсервировали основные источники питания Центральной. Короткий коридор упирался в тяжелые двери жилого отсека, посреди которого расположился пульт управления базой. Капитану стоило немалых усилий не броситься к аппаратуре на глазах у всей команды, проверяя правильность своих предположений. Он дождался, пока Блохин включил свет, проанализировал состав воздуха и, показав большой палец, взялся за замки гермошлема. Тогда Рэд тоже скинул свой назад.
– Кейт, задействуй сканеры, – произнес он, внутренне похолодев.
Планетолет стоял на прежнем месте, образцом незыблемости среди скачки ландшафтов. На параллельном изображении видеокамер его не было.
– Пугают, – довольно хмыкнул Блохин. – Интересно, какая аппаратура врет?
– Лучше верить сканерам, – сказал Рэд. – Раздеваемся. Все равно придется в отчетах и оборудовании предыдущих экспедиций разбираться. Что, Виктор, ухмыляешься? Что смешного я сказал?
– Я задумался о значении слова «халява», мой командир. У них наверняка есть склад провианта.
– Еда снимает стресс, – подтвердил штурман. – Я с тобой.
Гардон уселся за дисплей.
– А ну вас! – махнул рукой Стрэйк. – Только бы жрать и языками молоть. Никакого понятия об экстремальных ситуациях. Рэд, я в ангар загляну. Что за вездеход там стоит проверю. Пойдем, Джой.
– Угу. Вить, погоди, подойди сюда, – попросил Рэд. – К части файлов доступ закрыт паролем. Посмотри, что можно сделать.
– Я инженер, а не программист.
– Ты лучше программиста. Ты хакер, – улыбнулся Серж, которому Блохин как-то на спор добыл информацию из базы данных солидного банка.
Виктор сел рядом с Гардоном, через двадцать минут подобрал пароль и спросил, глядя на экран:
– Зачем тебе это старье, капитан?
– Ну не зря же сюда доступ закрыли.
Из отчетов предыдущих экспедиций удалось почерпнуть некоторое количество полезной информации. Но особенно Гардона поразила одна из первых видеозаписей, сделанная еще планетарными разведчиками, а не научной экспедицией. Бравый парень, хорошо по тем временам экипированный, стоял посреди тумана, рисовавшего ему действующий вулкан в миниатюре, высотой всего около четырех метров, истекающий призрачной лавой. Никакого намека на монстров. И вдруг резко меняется угол наклона поверхности под ногами разведчика – и тот летит в пропасть. Дальше изображения не было: оператор бросился на помощь товарищу или погиб вместе с ним. Кроме этой, ничем на первый взгляд не примечательной видеосъемки, Гардон насмотрелся туманных страшилок всех сортов и видов до тошноты.
Развернув схему боевой защиты, он тихо обалдел от обилия зенитных комплексов и минных ловушек, которые были призваны хранить тайны своих хозяев все время отсутствия. Никаких погрешностей – идеальное практическое применение военной науки. Почти до атмосферной границы простреливался каждый метр. Свободной оставалась только узкая извилистая полоса, по которой до исследовательского центра должна была пешком дойти группа после принятия решения о продолжении научных изысканий. На схеме все выглядело просто и безоблачно, но подробную карту района даже со сканерами составить не удалось. На деле маршрут представлял собой цепочку планетарных маяков на сером фоне с несколькими стабильными участками поверхности в качестве ориентиров.
– Биоры же ходят, – неуверенно сказал Кейт. – Проверь, я активировал маяки.
– Быстро, – кивнул Гардон.
– Еще такая планетная система не народилась, где бы я связь не установил, – самодовольно хмыкнул радист.
– Мне гораздо интереснее, почему люди пропадают, – Рэд потянулся, оторвавшись наконец от экрана. –
