– Нет, я не хочу!
– Тогда продолжай нажимать. Второй ряд снизу, шестой квадратик слева.
Магану сморщился и, простонав, начал отсчитывать квадратики…
Я валялся на койке, таращился в потолок и думал над Васиной просьбой. Стихов ему, значит, подавай… я уже почти забросил это баловство. Да и как писать про чужие чувства? Есть в этом что-то непотребное. Хотя, наверное, настоящий поэт в силах выдать качественный текст на любую тему. Маловразумительные сублимационные чувства к безвестной даме вполне за такую покатят.
Ладно. Как ее там? Анна? Блондинка? Операторша? Нет, здесь не накопаешь. Хорошо, пойдем с другого конца – от Васи. Как он говорил? Любил не одну, да и тогда не только о ней думал… ну ясно, что не первая…
И тут неожиданно проклюнулось. Я вскочил с койки, нервно нашарил ручку на столе, схватил листок и принялся строчить, пытаясь уловить ускользающие образы, сплетения слов… А ведь как все просто оказалось.
С последней строфой пришлось повозиться. Раза три переписывал. А в остальном стишок вылился на бумагу на удивление быстро и гладко. Даже черкать не особенно довелось. Впрочем, тут ведь ничего особенного и нет. Но для Васи сойдет. Как там у Гейне? «Красивые рифмы нередко служат костылями хромым мыслям». Вот-вот. Оно самое.
Я, по правде сказать, боялся, что не сложится, не выйдет. Тогда пришлось бы поискать что-нибудь из своей старой любовной лирики. Но нет, обошлось. Все-таки есть еще порох в пороховницах.
Отсканировал рукопись, перевел в печатный текст, подхватил вылезающий из щели принтера листок с аккуратными строчками. Ну что ж, пожалуй, самое время отнести заказчику. Пока эйфория не прошла. А то потом, как пить дать, разочаруюсь и сотру.
В приподнятом настроении вылетел в коридор и зашагал по знакомому маршруту. Навстречу попался один из механических болванов, на радостях отвесил ему подзатыльник. С того конца приметил лысого пацаненка, подмигнул ему. Тот стремглав кинулся за угол. Забавный дикаренок.
Эх, давненько не случалось у меня такого прилива положительных эмоций. Все-таки прав я был с выбором хобби. Почаще бы только.
Вася меня не ждал, и даже взглянул как-то испуганно.
Не говоря ни слова, я сунул ему распечатку и скрестил на груди руки. Спустя минуту выразительно кашлянул:
– Ну как?
Что ни говори, а поэт всегда испытывает волнение, наблюдая, как скользит по строчкам взгляд первого читателя. Скепсис и самокритика лишь род психологической защиты. Как ни ругай себя, а отзыв первого читателя спокойно вряд ли кому удастся выслушать. По крайней мере мне не удается.
Прочитал. Приподнял брови. До чего же забавное выражение лица!
– Это… – подбирает слова, – хороший стих. Правда. Мне нравится. Очень… складный и… красивый.
– Что не так?
– Да знаешь… Как-то неудобно мне начинать… то есть возобновлять знакомство с сообщения, что она у меня была не одна.
– А это не так?
– Так, но…
– Лучше приврать?
Вася озадаченно хмыкнул, глядя на листок бумаги.
– Ну, вообще-то все сказано верно. Даже на удивление. Так и было, да. Только вот насчет жижи сырой… это откуда? Мы ведь на борту все это время были.
Я вздохнул.
– Образ такой. Поэтический. – Ну не признаваться же, что это просто рифма так легла и остальное продиктовала? Да и вообще, чай, не бытописательство с меня требовали.
– Да-да, конечно. Я понимаю. – Софронов по-прежнему не сводил задумчивого взгляда с четырех аккуратненьких строф.
Усмехаюсь.
– А ты точно уверен, что она красивая?
– Да. А что?
– Тогда ей скорее всего не понравится.
– Почему это? – Вася наконец опустил руку с листком и посмотрел на меня. Снизу вверх.
– Красавицам, как правило, вообще не нравятся стихи. Их ими перекормили.
С этим я его и оставил.
Почти половину дня Магану проспал, кутаясь в одеяло в своем «гнездышке». Смутно запомнилось, как рано-рано его разбудил А-723, просунув узкую голову сквозь листья, он предупреждал, что никому нельзя рассказывать про их ночной поход, а потом оставил пищевую шкатулочку и ушел. Магану положил горячий брусок на пол, рядом с горшками и уснул. Потом его снова разбудили, на этот раз Энмеркар, который сказал, что уже устал ждать, пока Магану проснется, и что хочет сообщить ему кое-что интересное. Чтобы не обидеть друга, мальчик через силу пробурчал, что с удовольствием послушает рассказ, только если можно, лежа и с закрытыми глазами, нет, он не спит, просто так слушается намного лучше, потому что, когда глаза закрыты, то… тогда крепче…
Энмеркар что-то говорил ему над ухом, про волшебное место, которое переносит в Дальний Дом и обратно… а дальше приснилось, что он оказался среди высоченных квадратов, испещренных дырками, над головой было синее, в белую крапинку небо, вдалеке краснели зубастые стены и высокие деревья, но не на ярусах, а прямо на земле. И вокруг было много-много тюремщиков, они скалились и гонялись за Магану, обещая разрезать на маленькие кусочки и изучить. Тут из-за угла показался Энмеркар и поманил рукой. Он кинулся к другу, но за два шага до цели отовсюду вспыхнули голубые лучи и Магану понял, что его просветили изнутри и изучили.
– Ну вот, я же говорил, что это не больно, – сообщил Энмеркар. – Теперь ты тоже землянин!
А потом Магану проснулся. Голова была ужасно тяжелая и веки все время слипались. Конечно, друг уже давно ушел, а пищевая шкатулочка совсем остыла. Мальчик без удовольствия кое-как запихал в себя холодную серую кашицу, после чего вылез наконец из зарослей и отправился в коридор, последить за тюремщиками.
Пройдя к жилой части, он увидел удаляющегося А723. С того конца навстречу ему выскочил Бледная Вонючка. Узкий проговорил что-то тюремщику, а тот, усмехнувшись, с размаху ударил «рубо» по голове. Магану сжался от страха. Землянин заметил его, нервно дернул левым глазом и зашагал к нему по коридору.
Мальчик бросился наутек, в оранжерею, в кусты, затаиться, слушать… Почему Бледная Вонючка бил Узкого? Даже рабов не бьют просто так. Неужели… им все стало известно?
Вечером того же дня, как я отдал стишок Софронову, нас собрал Тези Ябубу.
– Через трое суток мы выйдем к точке связи, – сообщил он, когда мы наконец дождались русского и тот уселся за общий стол. – По плану произойдет обмен капсул во флуктуационном узле. В связи с этим у меня две просьбы.
Оглядев нас, словно строй перед битвой, Тези Ябубу вздохнул и продолжил:
– Первая. Те, кто желает передать личные сообщения, отправьте тексты мне по сети до двадцати ноль-ноль завтра. Вторая. Как исполняющий обязанности капитана я должен отослать в ЦУП промежуточный отчет о контакте с сангнхитами. Как мы все понимаем, учитывая специфику минувших событий, задача требует крайне взвешенного подхода. От нашей официальной, – индеец понизил тон на последнем слове, – позиции могут зависеть судьбы не только каждого из нас, но и земляно-аганских
