Раздраженный задержкой, герцог напрягся. Ему не нравился этот господин. Только из уважения к тому, что Килби считала его другом, Фейн не приказал кучеру трогать.
– Что вы хотели, Дакнелл? – спросил он, пытаясь забыть, что виконт предлагал руку и сердце его герцогине.
Дакнелл нахмурился, услышав недружелюбный тон собеседника.
– Вы сказали Холленсвоту…
То, как складывался день, позволило Фейну предположить, что Дакнелл не прочь затеять ссору. Фейн поднял руку, останавливая виконта.
– Сэр, у меня нет ни времени, ни желания выслушивать ваше мнение о том, чему вы стали свидетелем. Достаточно того, что я был необыкновенно терпелив к этому господину, который только и делал, что пытался меня убить. Мои извинения, если вы считаете его своим другом…
– Я говорю не от имени и не в защиту Холленсвота, – парировал Дакнелл. – Я здесь из-за Фитчвульф.
Это заявление заставило Фейна угрожающе взглянуть на него своими хищными зелеными глазами. Осознавая, что его слова могут быть неправильно истолкованы, Дакнелл поспешил резко добавить:
– Не глупите. Я прибыл сюда не для того, чтобы искать с вами ссоры. Фитчвульф сделала свой выбор. Я уважаю его даже в том случае, если я с ним не согласен.
Хотя Дакнелл утверждал, что не станет оспаривать право Фейна на Килби, его поза говорила о другом: он был напряжен и готов к атаке.
– Я лишь хочу получить ответы на некоторые вопросы. Вы фактически обвинили Холленсвота в том, что он пытался утопить Кил… вашу жену. Солити, если отбросить прочь обиды и личные претензии, эта леди остается мне дорогим другом. Она в опасности, и я хочу помочь.
Что больше всего раздражало Фейна в предложении виконта, – это его смелая искренность. Его привязанность к Килби нельзя было поставить под сомнение. Хотя Дакнелл и мог бы равнодушно смотреть, как Фейн пропал под колесами шального экипажа, но он был благородным джентльменом, готовым предложить помощь своему сопернику, так как речь шла о дорогом ему человеке.
О небеса, Фейн терпеть не мог этого господина.
– Тогда я приглашаю Вас присоединиться к нам, – кивнул в сторону экипажа Фейн. – У меня нет времени на то, чтобы стоять здесь и вести пустые разговоры.
Ему хотелось поскорее вернуться к Килби. Прошло всего несколько часов, а он уже страстно желал ее. Интересно, что она сделает, увидев его: холодно кивнет ему? Если его герцогиня и станет сердиться на него за недавнюю вспышку гнева, то у него в запасе было несколько весомых аргументов, которые могли помочь ему добиться ее снисхождения и завоевать полное прощение.
Дом сестры был бы подходящим местом для дальнейшей реализации их планов.
– Если Холленсвот не имеет отношения ни к попытке моего убийства, ни к покушению на Килби, то мы снова должны ввести в круг подозреваемых ее брата. Если Ниппинг готов к преступлению, я со своей стороны дам ему достойный отпор.
Виконт не отставал от Фейна ни на шаг, пока они шли к карете.
Дакнелл саркастически улыбнулся.
– Вы думаете, что Арчер способен на то, чтобы поднять руку на свою единокровную сестру? У меня на этот счет большие сомнения, – сказал он. – Я не испытываю к этому ослу никаких теплых чувств, но Ниппинг слишком труслив, чтобы стать на путь преступления. Он настолько подл, что станет охотиться лишь на жертву, которая слабее, чем он. Напасть на Килби при теперешних обстоятельствах означало бы бросить вызов всему роду Карлайлов.
Хотя Фейн и не хотел хоть в чем-то соглашаться с Дакнеллом, он вынужден был признать, что рассуждения виконта не лишены логики. Нападение на Килби было бы прямым вызовом ему лично.
Лорд Дакнелл вскочил в карету, пробормотав короткое приветствие в адрес Кадда и Эверода. Ожидая, когда Фейн займет свое место, Дакнелл мрачно добавил:
– Кроме того, у этого господина особые чувства к сестре.
– Которые ему дорого обойдутся, вздумай он искать удовлетворения.
Фейн дал знак кучеру трогать, и они отправились в особняк Броули.
Леди Квеннел была замужем за лордом Ордишем?
– Придди? – повернулась к даме Килби, надеясь, что та сейчас внесет ясность и скажет, что все это полнейшая чушь.
Виконтесса сжалась, заметив, как граф движется вокруг низкого столика, отделявшего его от заветной добычи. Краем глаза она увидела, что Килби пришла в ужас от его попыток приблизиться.
– О, простите меня, дорогая моя девочка, за то, что я не открыл вам всей правды о степени своего нездоровья. Хотя я действительно упал с лошади в прошлом сезоне, я должен признаться, что полностью оправился от своих недомоганий.
Не опуская пистолета, граф пятился до тех пор, пока не оказался у двери. Он повернул ключ в замке и положил его во внутренний карман своего голубого жилета.
Килби не сводила с него глаз, когда он неспешно приблизился к Придди.
– Но почему вы солгали? – Она была очень доверчива, а ее первое впечатление об этом джентльмене оказалось таким обманчивым.
– Мне надо было отвести от себя подозрения, – объяснил лорд Ордиш, опуская дуло и упирая его в шею виконтессы.
