заохали, и даже придирчивый священник вынужден был признать, что девушка сделала замечательную работу во славу Божью.
Во время мессы они с Марком сидели порознь, потому что ее невиновность еще требовалось доказать, а король опасался, что его решимость может ослабнуть.
Когда закончилась служба, все прихожане последовали за королем и королевой к реке. На противоположном берегу реки стояла кузница, и кузнецу велели держать наготове горку красных углей. Люди – и язычники, и христиане проделали долгий путь, чтобы посмотреть, чем закончится испытание, и знатную пару провожали перешептываниями и разглядыванием.
– Трис обрядил нас в рясы послушников из монастыря, – продолжал Динадан. – Вы же знаете, как он любит играть в разные игры и разыгрывать людей… можно было подумать, что это еще одна шутка, хотя и его жизнь, и жизнь Изольды закончились бы, если бы угли доказали ее вину.
Оба воина ждали в зарослях ивняка у ручья, и, когда приблизилась королевская процессия, Тристан натянул себе на голову капюшон и, подняв рясу до колен, осторожно вошел в воду. Разинув рот и сутулясь, он с глупым видом деревенщины уставился на королевскую процессию…
Изольда и Марк ехали в тележке, и, когда они задержались на середине брода, Тристан подошел ближе, рассматривая тучного правителя с открытым ртом и прищурив глаза, как будто хотел получше рассмотреть его. Казалось, королеву он и не замечает.
Указывая на огонь, король Марк кричит:
– Ну вот, моя дорогая. Если ты честна и не совершала прелюбодеяния, Господь поможет тебе пронести горящие уголья от кузницы до реки, не обжигая рук.
Юная королева вскрикивает и, затравленно глядя по сторонам, падает с тележки, теряя сознание. Стремительно бросившись вперед, Тристан неловко подхватывает ее, поднимает над водой и уносит на другой берег реки. Мокрый до колен, юноша стоит на берегу и, глупо бормоча что-то, смотрит по сторонам, не зная, что делать с королевой. Все видят, что это благочестивый сельский юноша, растерявшийся от такого количества знатных людей вокруг себя.
Веки Изольды вздрагивают, и она стонет. Всеобщее внимание переключается на хрупкую красавицу, и, поставив ее на ноги, послушник устало идет обратно по воде, чтобы оставаться незамеченным и смотреть на суд с противоположного берега.
Громоподобным голосом новый священник призывает Господа разрешить это дело, а потом просит королеву поклясться в своей невиновности.
– Именем Белого Христа, – говорит она, для большей убедительности повышая голос, – я клянусь, что только двое мужчин держали меня в своих объятиях: мой муж Марк и послушник, который сейчас перенес меня через реку.
С величайшим достоинством она протягивает руки, и кузнец щипцами аккуратно кладет уголь на се ладонь.
Динадан изумленно потряс головой.
– Изольда не вздрогнула и не поморщилась, а пошла к реке, как в полузабытьи. Уголь зашипел и затрещал, когда упал в воду, но нельзя было понять, чувствует ли она его жар. Если бы я не слышал хвастовства Тристана о том, как они проводят время вместе, я подумал бы даже, что Изольда невиновна.
Клянусь, красивая женщина может заставить мужчину поверить во что угодно.
Я фыркнула и посмотрела на Артура и Ланса. Верховный король смотрел на Динадана, а у Ланса был отсутствующий взгляд, и ни один из них не заметил моей реакции.
– А как теперь? – спросила я, вставая и потягиваясь. Должна же быть какая-то причина, заставившая Динадана приехать к нам.
– Изольда вернула себе благосклонность Марка, но он следит за ней, как коршун, и она начала умолять Триса увезти ее. – Динадан повернулся к Артуру. – Мы можем рассчитывать, что вы приютите нас?
– Мы? – удивился Артур, а Динадан упорно смотрел на свои руки.
– Я давно хотел стать членом Круглого Стола, – робко сказал он. – Может быть, если я приведу из Корнуолла замечательнейшего из воинов, я заслужу место в Братстве?
– Конечно, дружок, – засмеялся Артур. – И тебе, и Трису, мы всегда рады, когда бы вы ни приехали. – Он помолчал и посмотрел на Динадана серьезнее. – Что будет делать Марк, если Изольда бросит его?
– Не знаю. Может, будет злиться, может, печалиться… а может быть, просто почувствует облегчение.
– Ты думаешь, он погонится за ними?
– Не уверен. – Динадан усердно тер подбородок. – Это он пусть решает, идти ли войной на тебя или нет, особенно когда его самый лучший воин находится на твоей стороне. Но поклясться, что он этого не сделает, я не могу.
Артур мерил комнату шагами, обдумывая различные ситуации.
– Дело не в том, приму я этих любовников или нет, – наконец сказал он, – а в том, где я буду держать их. Как ты смотришь, Ланс, если они летом побудут с тобой в твоем Уоркворте?
– А как же работа в Кадбери? – воскликнул бретонец с явным недоумением.
Артур нахмурился.
– На самом деле ты мне там не нужен, Бедивер справится сам. Но мне нужен тот, кто даст Трису и Изольде надежное пристанище. Вряд ли Марк отправит войско в поход на Уоркворт, чтобы потребовать назад свою жену.
– Это верно, – согласился Ланс, хотя было видно, что он предпочел бы остаться летом с нами. – Может, Пелли примет их в Рекине?
