обсуждал с Олавом и его спутниками все свои замыслы. Он убедился, что Олав рассудительный человек и приучен к ратным подвигам. В конце зимы король созвал тинг, и собралось много людей. Король встал и произнес речь. Он начал так:
– Известно вам, что прошлой осенью сюда прибыл человек, сын моей дочери и благородного происхождения также со стороны отцовского рода. Я почитаю Олава таким достойным и воинственным мужем, каких в нашей стране мы и не сыщем. И я хочу предложить ему стать королем после моей смерти, ибо Олаву более подходит первое место в стране, чем моим сыновьям.
Олав поблагодарил его за это предложение любезными словами, но сказал, что не хочет рисковать тем, что сыновья Мюркьяртана после смерти короля не примирятся с этим и что лучше недолгая слава, чем долгое бесславие. Он сказал, что хочет отправиться в Норвегию, как только корабли смогут безопасно отплыть от берега. Он сказал, что мало будет утех у его матери, если он не вернется обратно. Король предоставил решение Олаву. Затем тинг кончился. А когда корабль Олава был готов к отплытию, король проводил Олава на корабль и подарил ему копье, отделанное золотом, и меч искусной работы, и много другого добра. Олав пожелал взять с собой приемную мать Мелькорки. Король сказал, что в этом нет надобности, и она не поехала. Олав со своими спутниками взошел на корабль, и они простились с королем как лучшие друзья. Затем они вышли на парусах в открытое море. Ветер был у них попутный, и они достигли Норвегии, и весть о прибытии Олава распространилась. Они втащили корабль на берег. Олав раздобыл лошадей и отправился со своими спутниками к конунгу Харальду.
XXII
И вот Олав, сын Хаскульда, явился ко двору конунга Харальда, и конунг принял его хорошо, а Гуннхильд еще лучше. Они пригласили его к себе и очень звали его. Олав согласился и остался с Арном при дворе конунга. Конунг и Гуннхильд оказывали Олаву такой почет, какой не был оказан ими ни одному чужестранцу. Олав подарил конунгу и Гуннхильд много редкостных сокровищ, которые он получил на западе, в Ирландии. Конунг Харальд подарил Олаву к йолю полное одеяние из пурпурной ткани. Так Олав спокойно провел зиму. А весной конунг и Олав вступили в беседу. Олав попросил у конунга разрешения отправиться летом в Исландию.
– Мне надо посетить, – сказал он, – достойных родичей.
Конунг ответил:
– Милее всего было бы мне, если бы ты совсем остался со мной и занял здесь такое положение, какого бы сам пожелал.
Олав поблагодарил конунга за предложенную ему честь, но сказал, что более всего хочет отправиться в Исландию, если это не будет против воли конунга.
Тогда конунг ответил:
– Ты не встретишь в этом деле недоброжелательства, Олав. Летом ты отправишься в Исландию, потому что я вижу, как сильно ты в мыслях своих стремишься к этому. Но пусть тебя не заботят приготовления к отъезду, об этом позабочусь я сам.
На этом кончилась их беседа. Конунг Харальд велел весной спустить на воду корабль. Это был торговый корабль, большой и крепкий. Конунг приказал нагрузить этот корабль строевым лесом и полностью снарядить. И когда корабль был снаряжен, конунг приказал позвать Олава и сказал:
– Этот корабль принадлежит тебе, Олав. Я не хочу, чтобы ты этим летом отправился из Норвегии на чужом корабле.
Олав любезными словами поблагодарил конунга за его щедрость. Затем Олав стал снаряжаться в путь. И когда корабль был снаряжен и поднялся попутный ветер, Олав вышел в открытое море. Конунг Харальд и он расстались с величайшей сердечностью. Олав плыл летом при попутном ветре. Его корабль пристал к берегу в Бордейре, в Хрутафьорде.
О прибытии корабля тотчас стало известно, а также о том, кто его хозяин. Хаскульд узнал о прибытии своего сына Олава, очень обрадовался и поскакал к северу, к Хрутафьорду, с несколькими людьми. Радостной была встреча отца с сыном. Хаскульд пригласил Олава к себе. Олав сказал, что принимает приглашение. Олав велел вытащить свой корабль на берег и отправил свое добро на юг. Когда с этим было покончено, Олав с одиннадцатью людьми поскакал на юг, домой в Хаскульдсстадир. Хаскульд радушно принял своего сына. И его братья радушно приняли его, а также все родичи его. Но дружнее всего он был с Бардом. Путешествие Олава сделало его знаменитым. Стало также известным происхождение Олава – то, что он был внуком Мюркьяртана, короля ирландцев. Об этом говорили по всей стране, а также о почестях, оказанных ему знатными людьми, когда он их посетил. Олав привез с собой также большие богатства и оставался всю зиму у своего отца.
Мелькорка тотчас навестила своего сына Олава. Олав принял ее с величайшим радушием. Она задала много вопросов об ирландских делах, прежде всего о своем отце и о других своих родичах. Олав рассказал ей все, о чем она спрашивала… Затем она спросила, жива ли еще ее приемная мать. Олав сказал, что она еще жива. Мелькорка спросила тогда, почему же он не захотел исполнить ее желание и не привез старуху в Исландию. Тут Олав ответил:
– Люди в Ирландии, мать, были не очень-то расположены к тому, чтобы я увез твою приемную мать оттуда.
– Быть может, это и так, – сказала она.
И тут стало очевидно, что это было ей очень не по душе.
У Мелькорки и Торбьярна был сын, и он был назван Ламби. Он был человек высокий и сильный и похожий на своего отца лицом и нравом.
Когда Олав пробыл зиму в Исландии и пришла весна, отец и сын завели разговор о намерениях Олава.
– Я хотел бы, Олав, – сказал Хаскульд, – чтобы ты подумал о женитьбе, а затем стал хозяином на земле твоего вотчима в Годдастадире. Там много скота. С моей помощью ты бы мог вести там хозяйство.
Олав ответил:
– Пока что я мало подумывал об этом. Не знаю, где живет та женщина, женитьба на которой составила бы мое счастье. Ты понимаешь, что мне придется бросить взор далеко вокруг, чтобы найти себе жену. Но я уверен, что ты не завел бы об этом речь, если бы не имел в мыслях, как тут следует поступить.
Хаскульд сказал:
– Твое предположение справедливо. Есть человек по имени Эгиль. Он сын Скаллагрима. Он живет в Борге на Боргарфьорде. У Эгиля есть дочь, и зовут ее Торгерд. Я хочу просить, чтобы ее отдали тебе в жены, потому что это самая достойная невеста для тебя на всем Боргарфьорде и даже в более далеких краях. Весьма вероятно также, что родство с людьми с Болот умножит твою славу.
Олав ответил:
– Я полностью вверяюсь в этом деле твоему усмотрению, и такое супружество, если оно состоится, будет мне но нраву, но ты также понимаешь, отец, что меня мало обрадует, если мы получим отказ.
Хаскульд сказал:
– Попытаемся устроить это дело.
Олав попросил его действовать так, как он считает нужным.
Подошло время тинга. Хаскульд отправился туда из дому, и с ним много людей. Его сын Олав поехал вместе с ним. Они покрыли свою палатку. Там было много людей. На тинг явился Эгиль, сын Скаллагрима. Все люди, которые видели Олава, говорили о том, какой он красивый и статный. Его одеяние и оружие выделялись своим богатством.
XXIII
Рассказывают, что однажды отец и сын, Хаскульд и Олав, отправились из своей палатки навестить Эгиля. Эгиль принял их хорошо, потому что он и Хаскульд знали друг друга по многим беседам. Хаскульд обратился к нему от имени Олава и просил руки Торгерд, Она также была на тинге. Эгиль благожелательно принял эти слова и сказал, что слышал много хорошего об отце и сыне.
– Мне также известно, Хаскульд, – сказал Эгиль, – что ты человек знатного рода и весьма почитаем, а Олав знаменит своим путешествием. И неудивительно, что такие люди, как он, стремятся все вперед и вперед, потому что на его долю досталось и благородное происхождение и красота. Но я должен поговорить об этом с Торгерд, потому что ни одному мужчине не удалось бы получить Торгерд без ее согласия.
Хаскульд сказал:
