Наконец Линет благополучно спустилась с лестницы, никто ее так и не окликнул, и она с облегчением вздохнула. Улыбнувшись, она махнула брату рукой, призывая его присоединиться к ней в нижнем зале. Очевидно, их прибытие вчерашней ночью, или, точнее сказать, сегодняшним утром заставило, Орла спать дольше обычного. При этой мысли янтарные глаза девушки зло сузились – так, значит, он уверен в том, что она и вовсе неспособна бороться за свою свободу, раз оставил ее с братом без охраны! Раздраженная таким о себе мнением, с одной стороны, и воодушевленная их небольшим успехом – с другой, Линет направилась к дверям с решительным намерением уйти как можно быстрее.
Девушка знала, что для побега ей прежде всего нужна хорошая обувь, а если таковой не найдется, то какая-нибудь другая прочная защита для ног, и, пока Алан спал, она спокойно оторвала от покрывал длинные полоски материи и плотно обмотала ими ноги, которые стали от этого похожи на толстые подушки, – пусть, лишь бы убежать из дома этого человека, которого она посмела обожать, несмотря на его коварство!
Однако за этим занятием она снова погрузилась в воспоминания о поразительной нежности Уэльского принца и чуть было не запамятовала вообще, куда и зачем собираются они с братом бежать. Но Алан, на ее счастье, заворочался, и девушка снова принялась готовиться к отчаянному и маловероятному побегу.
Видя перед собой уже совсем близко входную дверь, Линет, преисполненная отвагой, улыбнулась почти насмешливо. Что ж, если ей удастся бежать из фактического плена этого самоуверенного принца, то, возможно, она сумеет побороть и путы его колдовского очарования, которое мучает ее непрерывно. В душе девушки вспыхнул слабый огонек надежды, впрочем, светил он пока не ярче самой дешевой свечки.
– Теперь-то мы наверняка спасены, – прошептала она, касаясь щеколды и ласково глядя в печальные глаза маленького брата, – лишь бы успеть скрыться в лесу.
– Уэльский Орел следит за вами денно и нощно, – неожиданно раздались из темного угла спокойные слова.
Слова были произнесены не на французском, на котором разговаривали Линет и Алан, но на английском языке саксов, который, будучи родным для коренного населения Рэдвелла, хорошо был знаком и детям сеньора; говоривший же, видимо, тоже понимал французский, но предпочел язык своей родины.
Все это мгновенно промелькнуло в голове Линет, она попыталась что-то предпринять, но на освещенную пламенем камина часть комнаты уже выходила молодая и стройная, с черными как вороново крыло волосами женщина. Женщина в доме Орла таким ранним утром? Одна? Неужели его жена?! Мысль эта лишила Линет разом и мужества и речи. Почему же такая простая мысль, что столь красивый мужчина в возрасте чуть более тридцати, тем более Уэльский принц, может оказаться женатым, раньше не приходила ей в голову?
– Даже если бы вы и знали, куда идти, – продолжала женщина спокойным тоном, нимало не соответствовавшим ее полудикой внешности, – то эти горы справлялись и не с такими смельчаками, дерзнувшими ослушаться Райса. Они уже не расскажут об этом. – При последних словах в глазах женщины блеснула такая радость, что Линет побледнела и инстинктивно сделала несколько шагов назад, своим телом закрывая брата от ее недоброго взгляда.
– Но зачем им убивать нас? – Стремясь отвлечь внимание незнакомки от мальчика, она спрашивала наобум, не надеясь получить никакого ответа.
– А зачем вашему отцу понадобилось убивать его родных? – Ответ, брошенный без колебаний, был полон ядовитой горечи.
– Но наш отец никого и никогда не убивал просто так, он мог сделать это, только защищаясь! – Алан храбро выступил вперед из-за сестриных юбок, разозленный тем, что Линет снова оберегает его, как беспомощного младенца. Но он уже наполовину прошел испытание, уготовленное для рыцарей, и сам способен постоять за себя!
Пламя камина дикими языками плясало на склоненной голове женщины, в то время как ее губы кривила циничная улыбка, так похожая на улыбку самого Орла.
– Юность с наивностью – ах, как мило! – процедила она сквозь зубы, медленно обходя Линет и рассматривая ее с ног до головы.
От девушки не укрылся тот полный разочарования темный взгляд, которым незнакомка закончила свое исследование, и, сгорая от стыда, Линет подняла на женщину вопрошающий взгляд. Та лениво пожала плечами и ответила, ничуть не пытаясь скрыть оскорбление, содержащееся в убийственных словах:
– Я полагала, что решение Орла выбрать в заложницы именно тебя обусловлено причиной более глубокой, чем та, о которой он говорил, но теперь вижу, что это совершенно не так. Ты не та женщина, ради обладания которой Райс станет рисковать жизнью.
Трудно было обидеть девушку больнее, но тем не менее она, все детство и юность которой прошли в беспрестанной работе над собой, в выработке самообладания, в ответ на эту тираду лишь надменно вздернула подбородок. Она не позволит себе поникнуть перед этой женщиной и не поддастся гневу, как не поддалась ревности. Женщина тоже выглядела теперь гораздо беспокойней, и Линет неожиданно догадалась, что, вероятно, красавец-принц давал ей немало поводов к столь агрессивному поведению; взять хотя бы его жгучий поцелуй в рэдвеллской башне. Девушка почувствовала к незнакомке почти симпатию и одновременно стыд за свое поведение прошлой ночью.
Она ласково взглянула на смуглянку, и та ощутила, как от светло-карего взгляда пленницы поднимается волна удивления. Женщина поспешно отвела глаза.
– Вне зависимости от странных вкусов Орла, ты с братом окажешься в смертельной опасности, если попробуешь вырваться отсюда через земли, где вдоволь найдется охотников на твое юное тело.
– Пусть только они попробуют прикоснуться к сестре! – Алан уже достаточно навидался женщин, игнорирующих его присутствие, и потому вел себя достаточно вызывающе. – Я сумею защитить Линет даже ценой собственной жизни!
Темные глаза помягчели.
– Думаю, что твоя защита окончится полным поражением и не спасет никого. В Рэдвелле и в других норманнских землях ваши желания еще кое-как уважаются, благодаря вашему положению и вашему будущему, но здесь, на земле кимеров, сердца людей ожесточены в битвах с вашим отцом, жадным до чужого, и потому тебя смахнут как назойливую муху, лишь бы полакомиться сладким кусочком.
Алан гордо выпрямился, но, как ни старался, голова его едва доходила до плеча черноволосой женщины. Он был уже достаточно взрослым, чтобы понимать ситуации, когда слова становятся
