Кстати, о лыжах. Я сейчас разговаривал с Серегой Рейном из профкома…
– И что? – нетерпеливо спросил Саша.
– Слушай, – мягко и настойчиво сказал Вацлав и взял Сашу за плечо. – Из райкома комсомола на институт дали две путевки. В Горовец.
– Старик, ты извини, мне надо бежать, – вежливо сказал Саша. – Если лыжи выкинули до перерыва, то у меня уже мало шансов. Какое мне дело до каких-то путевок?
– Ты не понял! – Вацлав округлил глаза. – Горовец!
– Ну и хрен с ним…
И тут он понял, что имеет в виду Вацлав.
– Боровец! Не Горовец, а Боровец, верно? – спросил он.
Да, это было бы – ни фига себе… Боровец. Болгария. Рильские горы. Горнолыжный курорт… Это вам не Терскол и не Кировск. Это почти Альпы.
– Боровец, Горовец… Один хер. Это же по твоей части, Саша?
– Это, конечно, по моей части, – вздохнул Саша. – Это по моей части, но не про мою честь. Во-первых, две путевки из райкома разберут люди из комитета комсомола. Это обсуждению не подлежит. Во-вторых, у меня нет денег.
– Ты слушай сюда, – Вацлав приблизил к нему лицо и стал заговорщически шептать:
– Серега Рейн сказал, мол, профком заебало, что все конфетки достаются комитету… Потом Серега с Глущенко не ладят, это известно. И еще Серега сказал, что он поставит вопрос на комитете – чтобы одну путевку получил видный институтский спортсмен, победитель Универсиады, кандидат в мастера спорта по горным лыжам. А именно – Александр Берг со второго курса факультета органического синтеза и синтеза полимеров! Ясно вам, Александр Берг?
– Да ерунда все это, – отмахнулся Саша. – Ничего не выйдет. Все равно комсомольцы заберут обе путевки.
А самому стало зябко и тревожно от шальной надежды – а чем черт не шутит?..
Дьявол забери – Боровец!.. Шуплецов был там на молодежном первенстве.
Рассказывал, что там все как на Западе, – отели, трехкресельные подъемники, никаких очередей, ски- пассы, бары, уютные ресторанчики… Да, это было бы здорово. Покататься в Боровце на новых 'Атомиках'… Мечта, сладкая несбыточная мечта.
– Все равно денег нет, – сказал Саша. – Я, если лыжи куплю, буду сотню должен.
– Ты не понял – башляет райком! Бесплатные путевки, Саня! Для передовиков учебы и спорта. Ты комсомолец? Про международное положение рассказать сможешь? Типа там: безработица в Антарктиде, сионисты – пидоры и гады, а пролетариат Занзибара победит…
– У меня почетная грамота от райкома за Универсиаду! – оживился Саша. – Я Ленинский зачет первым сдал в группе…
– Ты поезжай за своими лыжами, – уже спокойнее сказал Вацлав. – А завтра поговорим. Я сейчас еще пойду и нашепчу Сереге. Он нормальный мужик. Он им устроит, ебать их в рот, демократический централизм!
Саша с сомнением улыбнулся, пожал плечами и пошел в гардероб.
Он купил лыжи, и ростовка досталась подходящая – сто восемьдесят. Он успел вовремя. В маленький отдел, где продавались алюминиевые детские санки, хоккейные клюшки 'МЭЛФ', деревянные равнинные лыжи 'Быстрица' и 'Тиса', торопливо проходили собранные, моложавые мужчины, в импортных куртках 'Аляска', светлых дубленках и ондатровых шапках. Они уверенно поводили глазами и по-свойски здоровались с завсекцией. От этих папиков за версту несло Цахкадзором и Бакуриани, загранкомандировками, одеколоном 'Арамис', ужинами в Домжуре, финскими стенками и 'Жигулями' седьмой модели.
Саша пробирался к выходу из магазина, крепко держа прохладные, блестящие лыжи с надписью 'Atomic', чувствуя под полиэтиленовой пленкой остроту кантов, и не верил своему счастью.
Вот оно, свершилось. Теперь у него есть 'Атомики', теперь он упакован.
Он злорадно посмотрел на вылезавшего из белой 'Волги' папика, которому 'Атомиков', скорее всего, не достанется, и подумал, что надо будет поставить Таирову пузырь. За наколку.
Вечером он позвонил Сеньке.
– Ну чего – купил? – спросил Сенька. – Успел? Денег хватило?
– Ага, успел, – сказал Саша. – Такая красота – пиздец. Лизнуть хочется… Я под них новые чехлы сошью.
Чехлы он собирался сшить из огромного длинного флага с пятью кольцами, который они с Пашкой Шевелевым сняли летом в Лужниках. Флаг остался после Олимпиады. Они ночью ходили воровать тартан с беговых дорожек – из того тартана получались отличные коврики для ванной и обшивка для макивар. Они прокрались в темноте между деревьями, и тут Пашка сказал: 'Санюха, смотри – ничей флаг!' Потом Саша, чертыхаясь, подсаживал Пашку на скользкую стальную мачту, а Пашка, тихо матерясь, больно оступался на Сашиных плечах и сдирал огромное синтетическое зеленое полотнище. Они тот флаг честно поделили пополам. Пашка сшил из флага чехол, и еще хватило на рюкзачок. А Саша сунул ком зеленой шелестящей ткани под диван и забыл про него. Вот теперь-то он тоже сошьет из флага чехол для 'Атомиков'.
– Ну, молодец, – одобрительно сказал Сенька. – 'Лыжи у печки стоят, гаснет закат за горой…' Что нового? Как академическая успеваемость?
– Успеваемость на уровне, – ответил Саша. – Тут у меня, Сенька, такие интересные перспективы образуются… Ты помнишь – я тебе про Вацлава рассказывал? Парень такой хороший, я с ним на картошке был.
– Художник, – утвердительно сказал Сенька.
Он, старый хрен, помнил все, что Саша ему рассказывал.
– Ну да… Короче, мы с ним сегодня встретились, и он сказал, что у меня есть маза получить путевку в Боровец. Слабенькая такая маза, не очень реальная… В комитет комсомола две путевки прислали из райкома. Но есть шансик. Ты представляешь?
– А что это такое? Как ты говоришь – Боровец? Это где?
– Сенька! Ну ты тундра! Боровец – это болгарский горнолыжный курорт. Там, елкипалки, все как на Западе! Да это вообще для западных людей курорт. Болгарцы так валюту зарабатывают. Мне Шуплецов рассказывал про это место. Там вообще сказка!
– Так рой землю, – посоветовал Сенька. – Крутись-вертись. Интригуй. Добудь путевку, черт тебя раздери! Слушай, Сашка, если тебе так намазано в этом Боровце – ты скажи папе. Папа тебе достанет путевку через Академию наук.
– Райком башляет, Сенька! – азартно сказал Саша. – Ты понимаешь, старик, – комсомольская халява! Бесплатная путевка. А я Универсиаду выиграл. Я, получается, активист. Спортсмен, отличник, комсомолец… Как ты думаешь – дадут эти бляди мне путевку?
– Вряд ли, – честно ответил Сенька. – У них свои расклады. Им ведь тоже отдыхать надо. Ты, Санька, не жди милостей от ВЛКСМ, взять их – наша задача. Чем черт не шутит, может, и дадут тебе эту путевку. Крутись, добывай.
Нет смысла описывать Сашино треволнение последующих нескольких дней. Казалось, ничто не обещало ему волшебной поездки в Боровец, но в Саше поселилось беспокойство. Он уже злился на Вацлава за то, что тот рассказал ему об этих путевках. Не знал бы про путевки – и жил бы себе спокойно. А теперь Саша стал надеяться, и от этой шаткой надежды у него пропал аппетит. Сначала все было тихо. Саша нервничал и не знал, как начать интриговать и действовать. Вацлав энергично подходил к нему в перерывах между лекциями и что-то сбивчиво советовал.
Сенька усмехался:
– Глубоко расслабься. Лао-Цзы говорил: 'Если долго сидеть на берегу реки, то когда-нибудь мимо проплывет труп твоего врага'. Плюнь, и оно само собой образуется.
Сенька тоже был хорош – то 'крутись-вертись', то 'расслабься'.
Потом начались некие потаенные движения. Слава Рубан, идейный идиот и комсорг курса, вдруг
