Лейтенант растерянно оглянулся на свой шлем, лежащий в кресле водителя, перевел взгляд на пистолет в руках незнакомца. Происходящее казалось нереальным: все так же пищал автомат, сообщая об очередном залпе, так же бухало снаружи и снаряды по-прежнему уносились в сторону кипящей огнем южной окраины. Вот только это больше не наполняло его уверенностью. В сознании возник план действий, он представил, как бросается на террориста, только что убившего Марти, как бьет его головой в лицо, выкручивает пистолет из рук, а потом выводит наружу, чтобы не повредить аппаратуру, убивает выстрелом в затылок, а затем возвращается назад, усталый, с разбитым в схватке лицом, и докладывает на батарею об отражении наземной атаки наличными силами. И о потерях. Да-да, конечно же, о потерях. И об угрозе уничтожения подвижного поста корректировки. Наверное, после этого ему точно пришлют пехоту. Надо только сделать покорный вид, чтобы подобраться к здоровяку с пистолетом поближе. В такой тесноте его габариты – только помеха.
Бредовые картины мелькнули и схлынули: ствол пистолета смотрел прямо в лицо, на шлеме незнакомца запеклись брызги красного. И вместо того чтобы броситься в смертельный бой, лейтенант сглотнул и просипел севшим голосом:
– Хочу.
– В ручном режиме корректировать сможешь?
– Да… наверное.
Мужчина протянул руку в требовательном жесте, и Ортис отдал ему свой пистолет.
– Вот сюда. – Здоровяк ткнул грязной перчаткой в свечение карты. – Электромагнитными. Потом фугасными.
– Фугасных нет.
– А что есть?
– Дымовые, осветительные, парализующие, зажигательные, с сонным газом.
– Сначала – серию электромагнитных. Пару залпов. Потом – беглый парализующими. Что у нас в наличии?
– Б-батарея самоходных штурмовых орудий, – заикаясь, доложил Ортис.
– Начинай пристрелку. И без глупостей, иначе снесу башку.
– А вы… из мусульман? – рискнул поинтересоваться Ортис.
– Я сам по себе. Действуй. На запросы не отвечай. Сделаешь все как надо – останешься жив.
78
Гомес и Кубриа нервно крутили головами: до этого им не приходилось летать на боевых вертолетах.
– Быстро вы среагировали, сэр. Не ждал вас так скоро, – сказал Джон.
Капитан Перелли из управления контрразведки улыбнулся:
– Дело того стоит. Вы молодчина, лейтенант.
Спичечные коробки, усеявшие берег тусклого зеркала, подмигивали огоньками выстрелов; люди на затянутых дымкой улицах с высоты напоминали мух. Масштабы боя потрясали воображение.
– Это ерунда по сравнению с тем, что происходит в сотне километров отсюда. Здесь просто отвлекающий маневр. Если сумеем продержаться без подкреплений, это, пожалуй, даже можно будет назвать победой, – сообщил Перелли. – Партизаны ударили по всем крупным городам.
– Зачем все это?
– Известно зачем – когда боши высадятся, то застанут только разрозненные очаги сопротивления. Хитрые бестии.
Дома в иллюминаторе опрокинулись набок, слились в серую полосу, и желудок Джона подкатил к горлу: вертолет заложил очередной вираж. Завибрировал корпус – машина отвечала на огонь.
– Эй, шкипер, что там у вас? – крикнул Перелли в микрофон.
– Огонь из стрелкового оружия. Повреждений нет, – флегматично отозвался пилот.
Бронированные истуканы, сидевшие вдоль бортов, казалось, спокойно дремали.
– Когда ваши люди выходили на связь в последний раз?
От гула турбин закладывало уши. Джон оторвался от иллюминатора.
– Чуть больше часа назад, – крикнул он. – Сообщили про канонаду и запросили инструкции. Местные копы их бросили, задали деру. В здание никто из посторонних не входил.
– Больше вы с ними не связывались?
– Пытался. Ни один не отвечает. Управление блокировано, я не мог выбраться. Сначала миротворцы, теперь вот это. Бьют по окнам.
– Ну, миротворцы вам теперь не помеха, – усмехнулся контрразведчик. – Им теперь не до вас.
– Только бы выжили. Я себе не прощу, если…
– Да бросьте вы! – отмахнулся контрразведчик. – Ничего с ними не случится. Скорее всего связь не работает. Обычное дело – центры связи атакуют в первую очередь.
– Все равно! – упорствовал Джон. – Я должен был раньше догадаться. Поздно вас вызвал.
Накатила невесомость – машина камнем падала вниз. Замигал красный плафон на переборке. Десантники оживали, срывали рычаги захватов, доставали оружие.
– Прибыли, – передал пилот. – Пять секунд.
– Шлем не открывайте, – крикнул Перелли. – Держитесь рядом.
Джон опустил лицевую пластину, гадая, какая польза в случае настоящей стрельбы будет от старой полицейской брони. Пандусы опустились, впустив в десантный отсек серый свет. Истуканы попрыгали наружу и мгновенно исчезли из виду. Мобильный комплекс огневой поддержки – приземистый паук – засеменил суставчатыми лапами.
Джон едва коснулся земли, как тугой поток ударил сверху, закрутил, скрыл все в пыльном смерче: боевая машина оторвалась от земли. Пригибаясь, Джон бросился вслед за Перелли. Он чувствовал себя совсем как в военной школе во время учений. Все вокруг было таким обыденным, привычным – дома, деревья, серое утро. Грохот канонады, вертолет, со свистом проносившийся над улицей, казались лишь эффектами, учебным фоном, придающим учениям достоверности.
Улица была безлюдна, громада «Саворского Алюминия» молчаливо возвышалась над ними, перед фасадом застыл армейский бронетранспортер, увешанный антеннами. И тут он увидел тело у стены, затем еще и еще; пыль, поднятая винтами, оседала – трупы были повсюду, странно бескровные, застывшие в нелепых позах, вперемежку – полуодетые гражданские, полицейский в броне, человек в форме посыльного. Теперь стали заметны россыпи стекла на земле и то, что часть каменных плит с великолепного фасада обвалилась, обнажив грубую бетонную изнанку стен. Джон похолодел – неужели, пока он отсиживался в Управлении, его парни…
Десантники обыскивали окрестности, парами перебегали вдоль стен, выламывали двери. Поисковые модули кружили над крышами.
– Странно, – сказал Перелли, оглядывая усеянную телами улицу, – этот район не должны были обстреливать.
– Это не партизаны. – Джон указал на проломы в стене. – Видите – это не мина. Ракета или тяжелый снаряд. – Потом до него дошел смысл сказанного: – Что? В каком это смысле – не должны?
– Ну, у нас свои источники, – уклончиво ответил Перелли.
– Били парализующими снарядами, сэр. Снаружи трупов нет, – доложил сержант. – Противник не обнаружен.
– Вот вам и ответ, Лонгсдейл, – сказал Перелли. – А вы – не прощу, не прощу…
Привели чернокожего артиллериста с сорванными знаками различия, он растерянно оглядывался и все норовил прикоснуться к голове, словно не веря, что она на месте. Волосы его запеклись кровью.
– Союзник, сэр. Нашли в той коробочке, – сказал десантник. – Ничего не понять, должно быть, контузия.
Губы лейтенанта Ортиса дрожали.
– Не стреляйте. Меня заставили. Он убил Марти… и Палакиса…
– Как он выглядел?
– Он приставил пистолет… пехота не прибыла… а потом Марти… Палакис…
– Как выглядел тот человек? – настойчиво переспросил Перелли.
