иглами. Гусеницы двигались полосой шагов в десять шириной, наползая на сочную зелень и оставляя за собой голую землю, покрытую маленькими серыми катышками.
В этот момент Дравиг с вежливой осторожностью вошел в контакт с сознанием Посланника Богини и обратил его внимание на обглоданную иву слева, шагах в десяти. Там, у самого ствола, лежало два белых скелета.
– Теперь понятно, почему здесь нет живности, – сказал Найл. – Если такие нашествия случаются хотя бы два-три раза в год…
– Но почему они не убежали? – удивилась принцесса.
– Может быть, их окружили под деревом, – ответил Симеон. – К тому же иглы этих гусениц вполне могут оказаться ядовитыми. Боюсь, эти зверюшки выгонят нас обратно в пустыню. Они наверняка двигаются по всей ширине полосы растительности.
– Они совсем не страшны. – Дравиг выстрелил картинкой, на которой перед группой смертоносцев неподвижно стояла целая толпа гусениц. – Легко парализуются небольшим усилием воли.
– А почему смертоносцы их не едят? – шепотом спросила принцесса Мерлью.
– Некоторых из нас задели иглы, – признал старый паук, – и теперь они не могут двигаться. Но все живы и не испытывают боли.
– Где они?
У Найла возникло ощущение, будто трава справа от него приникла к земле, образуя малохоженую тропинку. Поняв, что таким образом смертоносец показывает дорогу, правитель побежал вперед, обогнул большую иву, выскочил на широкую поляну, уже почти захваченную гусеницами, и увидел зеленое округлое пятно посреди черного мертвого пространства. В центре зеленого оазиса неподвижно стояло около полусотни смертоносцев, по краям – сотни гусениц. Под ажурными лапами пауков беззаботно бегали восьмилапые малыши.
– Они в ловушке, – мрачно сообщил Симеон. – Их всех сожрут.
– Пока опасности не видно, – возразил ему Правитель. – Пауки могут сдерживать их сколько угодно.
– А гусеницы могут сколько угодно ждать. Смертоносцам приходится постоянно тратить силы на их сдерживание, так что они рано или поздно устанут. А потом… Будет как под деревом.
– Эти-то почему не ушли? – опять удивилась Мерлью.
– Не привыкли ничего бояться. К тому же кто-то из них, как я понял, парализован и все равно идти не сможет.
– Значит, надо вытаскивать, – пожала плечами принцесса и извлекла из-за спины тяжелый нож- мачете. – Попробуем?
«Даже оружие она ухитряется носить по-своему», – подумал Найл.
– С ума сошли! – покачал головой Симеон. – Смерти ищете?
– Пауков надо выручать, – ответила ему девушка. – Мы сейчас в одной пещере.
– Погибнете!
– Ничего, в крайнем случае удерем. Похоже, эти гусеницы особой прытью не обладают.
Найл взвесил мачете в руке. Противник не казался ему особо опасным: двигается медленно, интеллектом не блещет. Единственное его оружие – ядовитые иголки. Но уж с этим-то они как-нибудь справятся.
– Ну нет, меня вы в это не втянете! – покачал головой Симеон и решительно пошел прочь.
– Ладно, обойдемся, – буркнул Найл, присел перед подобравшейся к самым ногам гусеницей и со всего размаха рубанул горизонтально над землей, над самыми спинами ближних ползучих тварей.
Иголочки легли на землю ровненько, как тростник под лучом жнеца, а облысевшие гусеницы продолжали жевать траву как ни в чем не бывало.
– Отлично, – почему-то прошептала принцесса, и правитель услышал свист ее ножа.
Найл немного продвинулся вперед, наступив на спину одной из лысых тварей – гусеница забилась, из- под ног брызнула белесая жижа, – снова взмахнул мачете, сделал еще шажок. Пройти-то нужно всего ничего. Взмах, шажок; взмах, шажок. Гусеница рядом внезапно свернулась – иглы растопырились в стороны – и подпрыгнула. Подпрыгнула не целясь, даже не понимая, зачем это делает. Просто вековой инстинкт предписывал ей в случае опасности сворачиваться ядовитыми иголками наружу и подпрыгивать. И вот сейчас, у единственной из десятка раздавленных собратьев, инстинкт сработал. Совершенно безмозглый инстинкт у совершенно безмозглой твари.
Правитель ощутил, как коленку слегка кольнуло, резко выпрямился.
– Найл, ты чего?
– Уходим, быстро…
Но уйти не удалось. Найл просто не смог сделать ни единого шага, плашмя рухнув на давленые тела. Правая нога совершенно не слушалась. Правитель ударил по бедру рукоятью ножа, но ничего не почувствовал.
– Что с тобой?
– Нога отнялась.
– Не ко времени!
– Да уж думаю, – невольно усмехнулся Найл и тут же закричал от боли: одна из гусениц добралась до здоровой ноги и вцепилась жвалами в ступню.
