что на экзамене попадется как раз этот вопрос. И не дай бог забыть, как и чем именно доктор наук Такой-то развил учение профессора Растакого-то. Не ответишь — углядят в этом неуважение к науке и к преподавателю лично. Поскольку именно доктор Такой-то во время оно завалил преподавателя на экзамене по предмету того самого профессора… Скука. Серость. Одна надежда — что дальше будет интереснее.
А еще лекции пахли сыростью в самом прямом смысле. Говорят, когда филологи переезжали в новый корпус, открытие было пышное. Ректор пригласил губернатора, губернатор — кого-то из Москвы… Потом оказалось, что крыша протекает, отопление маломощное и вообще бывшие гусарские казармы не отвечают требованиям и нормам.
Сначала обещали еще один капитальный ремонт, потом — новое помещение. Пока же вместо очередного губернаторско-ректорского подарка студенты получили всеобщий и устойчивый насморк. Кое у кого переходящий в грипп. Врачи расписывали опасности и коварные свойства нового вируса и рекомендовали «при первых же признаках вызывать врача» и не заражать окружающих. Преподаватели советовали посещать занятия, поскольку справку на зачете не предъявишь.
А-а-ап-чхи! За что, спрашивается, боролись? Стоило дрожать на экзаменах? Окружающие уверяли, что стоило. Так-то оно так, но…
Шедший по аллейке парень привлек внимание Татьяны. Чем? Непонятно. Вроде бы все как у всех, идет себе человек и идет. Знакомый? Не припоминается что-то. Тогда что?
Татьяна вгляделась повнимательнее. Еще внимательнее. И сама себе поразилась — это же надо! Оказывается, даже в таком настроении, даже думая о чем-то своем, она продолжает оглядывать по сторонам не только обычным зрением. А как поначалу тяжело давалось, как напрягаться приходилось! Теперь вот на все смотрит действительно другими глазами.
Вроде бы и верхним зрением парень виделся таким же, как все остальные. Вот только у обычного человека сияние вокруг головы хоть чуть-чуть, но цвет меняет, переливается вслед за мыслями. А у этого застыло голубовато-зеленое, и все. Ни проблеска! Задумался? Не похоже. Но где-то такое уже видеть приходилось.
Парень отошел довольно далеко, когда Татьяна наконец вспомнила — где. И у кого. Догнать, поговорить? А нужно ли? И что сказать, о чем поговорить? Посоветовать маскироваться получше? М-да, хороша учительница и наставница. Михаил сам все увидит и выскажет. Парень, похоже, из его ребят, новичок. По крайней мере, именно новички у Древних так неумело маскировались. И только вояки — остальным или маскировка без надобности, или просто не разглядишь их верхним зрением. Совсем.
Остается только тяжело вздохнуть и пойти дальше. Настроение от этой встречи не улучшилось, скорее наоборот. Нельзя так жестоко наказывать, нельзя! Отобрали бы совсем и способности, и умения. Оставили бы обычным человеком. Жила бы человеческой жизнью — погоревала, повыла и приспособилась бы. А вот так, не одно, не другое, и не человек, и не Древняя… Нельзя же так!
И со статьей получилось глупее некуда. Ну, отказалась писать продолжение — что с того?! Если тема интересует публику, редакция всегда найдет, кому поручить дальше разрабатывать. И поручили. И появилось продолжение. Лучше бы согласилась! Не знала, что ли, как «желтушка» умеет сенсации раскручивать?!
Ни к чему этой редакции факты и очевидцы, не нужды ей настоящие Древние: все, что нужно, сочиняется прямо на седьмом этаже. Включая интервью и журналистские расследования. А именно интервью и было в том продолжении. С «главой желтогорской общины Древнего Народа, Игорем К.».
Если верить откровениям этого Игоря, община представляла что-то среднее между высокодуховной сектой и тусовкой любителей мистики и экстрасенсорики. Имевшей целью «собрать воедино Древнюю Кровь, разлитую в людях» — во как! Причем из статьи можно было сделать и такой вывод, что собирают эту кровь при помощи ножа и трехлитровых банок. Ну, может быть, и каких-нибудь сосудов поприличнее. Жертвенных чаш, например. Завершала статью многообещающая фраза: «В следующем номере мы продолжим рассказ о тайнах Древнего Народа».
Противно. И ничего теперь не поделаешь. Столкнула камешек — слушай теперь, как громыхает лавина, да прикидывай, кого она накроет. Только вот самой под этот же обвал не угодить бы.
Интересно все-таки, кто же оставлял телефон? Дура, устроила истерику, а надо было визитку взять. В конце концов, по телефону еще никого не убили. Позвонила бы, выяснила, кто и с какими идеями. Олегу Алексеевичу низкий поклон — запугал на прощание, теперь только дома сидеть. А на учебу — перебежками. И только по людным, хорошо освещенным улицам. Ни с кем знакомств не заводить, ничем не интересоваться…
Да пошли они все к черту со своими советами и страхами! Ну что такого она сделала? В самом деле — что нового сказала? Если там действительно несколько тысяч были, кто-нибудь рано или поздно рассказал бы. Слухи по городу до сих пор ходят, А Древние… ну и что? Опять-таки — враги об их существовании знают. Подробности? Да что с нее взять?! Что и кого она видела? Самый лучший способ не выдавать тайны — это их не знать. Она и не знает. Разве что про подземелье Саши. И то она показать не сможет, даже если рядом пройдет. Как в лес войти, она знает, а вот выводили ее всегда чуть ли не за руку.
— Татьяна! Таня! — раздалось за спиной.
Кто там еще? Может, вообще не ее зовут? Поворачиваться не хотелось. Совсем.
— Таня!
Все-таки пришлось обернуться. Присмотрелась. Однокурсница, но из другой группы — не сразу и вспомнила, как зовут. Вроде бы Лена. Или Алена. Или вообще Алиса. Рядом с ней кто еще? Эту девушку Татьяна точно раньше нигде не видела. Запомнила бы. Пышная рыжая копна на голове и глаза цвета молодой травы. И вообще, симпатичная девушка. Даже красивая. Парни, наверное, прохода не дают. И шеи выворачивают, когда мимо проходит. А одета просто — джинсы, куртка нараспашку, под ней — свитерок, из украшений — только какой-то кулончик на шее…
— Вот, это та самая Татьяна! Таня, это моя соседка, Наташа, она с тобой встретиться хотела. Ну, вы поговорите, а мне бежать надо, на тренировку опаздываю! — и Алена-Алиса умчалась к трамваю. Никто не успел ничего сказать. Да и некуда было слово вставить. Как вихрь — налетела, прошумела и скрылась. Остались только две девушки на аллее.
Потрескивал вонючий костерок. С шуршанием покосился подтаявший сугроб. Гудел и вздыхал большой город. Нервно прозвенел кому-то трамвай, заскрипел дверями, проворчал неразборчиво динамиком. Девушки молчали. Первой не выдержала Татьяна:
— Вы хотели меня видеть? Можно узнать, по какому случаю? А то прохладно здесь, да и домой мне пора.
— По случаю вашей статьи, — рыжая Наташа улыбнулась. Не насмешливо — скорее приветливо. Так, словно хотела сказать: «Все понимаю. Навязалась. Но не лучше ли…» — Не лучше ли нам как-нибудь в другой раз поговорить? Не торопясь, в тепле?
— Не знаю. Смотря о чем вы хотите поговорить. Что вас не устраивает в статье?
— Все устраивает, интересная статья. Только не совсем точная. Вы специально не стали всего писать или вам не все рассказали?
— Господи, да что там писать-то! Наташа, простите, но такие статьи берутся из двух мест. В зависимости от журналиста и его привычек: или с потолка, или из пальца. Вы что же, в самом деле верите всему, что «Гайд-парк» пишет?!
— Не всему. Например, тому, что писали после вас, поверить трудно, — на этот раз улыбка была еще обаятельнее. В зеленых глазах мелькнул веселый огонек. — Таня, давайте поговорим честно: вас Олег так запугал? Насчет того, что вас обязательно найдут и зарежут после этой статьи? Или вы встречи с ним не удостоились? Кто-то из младших проболтался?
— А-а… Не знаю, старшие или младшие. Я в трамвае ехала, а двое парней…
— Вот только сейчас не надо фантастики и детектива, — скривилась Наташа. Словно одним махом половинку лимона откусила. — Таня, я же просила честно, неужели это так трудно? Ну, если хотите, оставим этот разговор. Если боитесь меня — вообще больше не встретимся… Хотя жаль. Я надеялась, вам будет интересно. Хотя бы как журналисту, если не как Древней. Но раз не нравится разговор — не будем.
— А почему вы вдруг решили, что я какое-то отношение имею к этому народу? Что, про Африку только негры пишут?
— Возможно. Мысль, кстати, интересная. Вы про «литературных негров» слышали? Может, и в самом
