деле они, — собеседница задумалась и вздохнула. — И все-таки любопытство побеждает. Ну и правильно. Таня, хотите, скажу, чем вы себя выдаете? Во-первых, вы после имени Олега вздрогнули. Чуть заметно, но все-таки было. Во-вторых, и самое главное: от верхнего зрения вы попытались закрыться с большим опозданием — и причем достаточно стандартно. Так, как это обычно делаем мы. Конечно, и среди Древнего Народа есть разные стили и школы, но… Вы наверняка к мастерам не относитесь. Или я ошибаюсь?
— Не ошибаетесь, — настроение испортилось окончательно. А еще кому-то что-то советовать собиралась… Эх! — Кстати, а почему «мы»?
— Потому что у меня тоже достаточно много Древней Крови. Для меня, для таких, как мы с вами, достаточно. А вот для кого-то другого, наверное, мало, — улыбка исчезла, словно и не было ее. Серьезное лицо, очень серьезное. Даже слишком. И мокрый блеск на зелени. — Я же говорю, вы знаете только одну сторону. Во время эпидемии вы уже с Олегом и прочей компанией были?
— Нет. Я совсем недавно… Была.
— Была? — Наташа усмехнулась. Совсем невесело. Горько. — После статьи выставили, точно? Да еще так, что и дорогу к ним теперь не найдете?
Татьяна смогла только кивнуть. Говорить мешал комок в горле. Но откуда она может знать?! Или в самом деле — одна из них… из нас?
— Вот видите! Повезло, что вы с ними не в то самое время познакомились, о котором писали. «Древняя Кровь, Древняя Кровь!» — передразнила кого-то Наташа. — Вам никто не рассказывал, как они тогда из города драпали? Сколько их уехало, а сколько осталось — с такой же Древней Кровью? Только и того, что Олега свет Алексеича в глаза не видывали и начальником не признавали? Своих они вывезли, а нас… — девушка тихо скрипнула зубами. — Ваше счастье, Татьяна, что тогда вы не могли все почувствовать и увидеть. Я имею в виду, верхним зрением.
— Мне рассказывали.
— Рассказывать можно обо всем, а вот показать… Ваше счастье, что не видели, — повторила Наташа и зябко передернула плечами. — Кое у кого и крыша поехала. Обычным людям проще было. А вот свихнулись в основном наши. Пусть даже с нераскрытыми способностями.
— Но… Насчет всего остального — тоже неправда? Кто это все остановил?
— Они остановили, они, никто не спорит. Герои наши, спасители и все прочее. Включая Олега Алексеевича лично. Не он там был главным, не он больше всех сделал, но это не беда. Зато он после всего этого главным сумел остаться. Тоже подвиг в своем роде.
— А кто больше всех сделал? — заинтересовалась Татьяна. Похоже, и в самом деле эта рыжая знает о тех делах немало. Не меньше, чем рассказывал Олег, это точно.
— Был у них один парень, Александр Шатунов. Лесник, бывший разведчик и все такое, — Наташа брезгливо поморщилась. — Сила есть, ума не надо. Вот поэтому те, кто поумнее, его и подставили. Наломал дров, полез напролом, а нормальные герои, как всегда, пошли в обход. Неужели вам даже этого не рассказали? Тогда они его разве что на руках не носили, а теперь, значит, и не вспомнил никто. Интересно, где он сейчас?
Татьяна чуть не сказала — где. Сдержалась, не похвасталась. Хватит доверчивости. Осторожнее надо быть. Даже если тебе желают только добра и говорят правду. Правда и добро — они у каждого свои. Вот и не зарься на чужое. Лучше узнать еще кое-что интересное.
— Простите, Наташа, а много вас? Тех, кто с Олегом и остальными не согласен?
— Дело не в согласии или разногласиях, — рыжая девушка снова тяжко вздохнула. — Просто их хваленому Кругу плевать на всех, кто в него не попадает. Так что нас он попросту не замечает. И нас, и тех, кто к нам приходит. Понимаете, Татьяна, после этой катастрофы, после всего, что произошло и не произошло тогда на холме… Как бы это получше… Что-то в мире перекосилось. Осталась щель, и через нее что-то уходит отсюда, а что-то идет сюда.
— Что?
— Не знаю. Никто, наверное, не знает, — Наташа посмотрела на многоэтажный дом. Точнее, через него. Туда, где над городской окраиной поднималась гигантская туша обрывистого холма. — Что в результате, что главное — неизвестно. Зато хорошо заметны всякие побочные явления. Например, пробуждение Древней Крови в людях. Просто так даже ворона не каркает, Татьяна. Все в мире имеет причину и следствие.
— Учили. В школе еще.
— Правда? — Бровь над зеленым глазом приподнялась и выгнулась удивленно. — Тогда извини за банальность. Тогда ты и сама должна понять, что эта твоя статья — тоже не просто так. Именно сейчас и именно в нашем городе. Кстати, тебе сказали, что ее перепечатал «Сфинкс»?
— Кто-кто?!
Выгнулась вторая бровь.
— Ты что, не читала ни разу? И на прилавках не видела? Московская газета. Магия, экстрасенсорика, «тарелки» и все прочее. Таких нынче выходит чертова куча, но «Сфинкс» самая толстая и дорогая. И толковая, кстати. Так что сходи-ка в свою редакцию, разберись с гонораром и авторскими правами.
— Надо будет, — интересно, когда это успели перейти на «ты»? — Ну хорошо, перепечатали — дальше что?
— А дальше эту статью прочитают не только в Желтогорске. Думаешь, только у нас это все началось — с голосом крови, Древними и тэ дэ? Просто здесь острее чувствуется. И, наверное, центр всего этого. Не знаю, как в Европе, а вот за Уралом о таком почти не слыхать.
— У вас и в Сибири свои связи?
— Ну, не то что связи, — почему-то Наташа замялась. Впервые за этот странный разговор. — Переписываемся кое с кем. Из таких же чудаков, что «Сфинкс» читают. Там тоже Древние есть, но не так много. Поэтому там и Круги по-другому настроены, свысока на всех не глядят. Да и не дрались между собой. Ты знаешь насчет войны среди Древних, перед самой катастрофой?
— Перед эпидемией? Слышала. Говорили, что именно из-за этого чуть все не прозевали.
— Значит, слышала, — Наташу это не обрадовало.
Постаралась скрыть раздражение, но все-таки огненно-красный язычок успел скользнуть над головой. А Татьяна — успела заметить. Вот так, мы тоже поверху кое-что видим! — Ну так вот сибирские в стороне остались, Европа тоже, одни наши…
— Вы в этом тоже участвовали?
— Мы?! — Глаза распахнулись так, что зеленое чуть не смешалось с рыжим. — Что нам, больше делать нечего?! Они наверху что-то не поделили, а нам головы подставлять?! Нет уж, извините, господа хорошие.
— А что вы вообще делаете? Чем занимаетесь? Древнюю Кровь по каплям в баночку собираете?
— Тоже прочитала? — смеялась Наташа долго и весело. Искренне, даже не пытаясь спрятать своих чувств. И чуть зло — или просто ехидно? — Кстати, такое чудо гороховое и в самом деле есть, Игорек этот. Даже к нам пару раз заходил.
— И что?
— Да ничего особенного! И нашего ничего — у него самого хоть пара капель найдется, а у его «общины»… Все, что угодно, включая Африку и Дальний Восток, только не Древняя Кровь.
— Откуда же он тогда узнал?
— Да от нас же! Не помню уже, когда его притащили, теперь никто и не признается. Не оценили мы его талантов по достоинству — ни Древних, ни новых. Гребня слышала? «Я не выхожу из астрала, а выйду, так пью вино…»
— «Таможенный блюз»?
— Он самый, — Наташа посмотрела на собеседницу с уважением и интересом. — Старая вещь. Так вот, не иначе, эти строчки про какого-то собрата Игорька по несчастью написаны.
— Почему «по несчастью»?
Вместо ответа Наташа помахала рукой возле шевелюры.
— Настолько серьезно?
— Встретишься — увидишь. Точнее, услышишь, когда трепаться начнет. У него вся компания с тем же приветом. Наскучила людям серая жизнь, вот и нашли себе развлечение для избранных. С посвящениями, ступенями и стр-р-рашными тайнами.
