До обиталища странного старика Прокопыча оставалось совсем немного. Вскоре показался аккуратненький особнячок, чем-то напоминающий дом разорившегося помещика. Был он буквально окутан зеленью, и здесь повсюду пели птицы. Странно все это смотрелось на фоне сероватой пористой пемзы.
Прокопыч оказался довольно гостеприимным хозяином. Он мигом сбросил с себя, казалось, намертво приросшую маску вольностранствующего художника и превратился в эдакого отставного приват-доцента престижного столичного вуза. Хотя характерного огонька в вечно прищуренных глазах он при этом не утратил.
– Ну, что, – улыбаясь, произнес Прокопыч, – как говорится, с прибытием!
– Спасибо, – без особого энтузиазма отозвался Илья.
Он был несколько сбит с толку и не знал, с чего начать разговор. До сих пор искомый таинственный старик виделся ему эдаким седым полуслепым старцем в длинном балахоне, с бородой до пят – в общем, колдуна в стиле какого-нибудь киношного Гендальфа. Конечно, изначально мысль эта была нелепа и не имела под собой никакого основания, но что делать со стереотипами сознания?
И теперь они сидели на уютной солнечной веранде за столом, на котором совсем по-земному дымились чашки с чаем и громоздились горкой в глубокой керамической посудине какие-то легкомысленные плюшки.
Прокопыч с удобством расположился в плетеном кресле-качалке и с ехидцей наблюдал за замешательством гостя. Из-под домашнего халата у него выглядывала знакомая тельняшка, и это странным образом действовало на Илью успокаивающе.
– Ну, – сказал Прокопыч, отхлебывая горячего чаю из большой чашки с замысловатым рисунком, – начнем с тебя. Что же привело тебя в нашу богом забытую глухомань?
– Даже не знаю, с чего начать, – признался Илья.
– Начни с уведомления из Транспортного Управления, – невинно откусывая от плюшки, предложил Прокопыч. – Что там принесла почтальонша? Что за скандал учинили твои барышни?
Илья оторопел.
Это уже было чересчур! Откуда этот шустрый старец знает о том, что происходило с ним на другом конце Галактики? Неужели помимо всего прочего он еще и мысли читать умеет?
– Да ты так не напрягайся, – усмехнулся хозяин. – Ничего особо сверхъестественного я не сказал. Это ведь открытая информация?
Илья почувствовал себя идиотом. Он совсем забыл про всепроникающую интеллектуальную мощь Машины Мэтров. Только… Откуда он знает про почтальоншу? А про Лару с Ксенией? Разве все, что происходит в его доме, также является открытой информацией?
– Чего ты на меня так смотришь? – невинно поинтересовался старик. – Прям как Ленин на контрреволюцию.
– Ничего я не смотрю, – пробормотал Илья и принялся хлебать обжигающе горячий чай.
– Ну, недоумение твое вполне понятно, – примирительно сказал Прокопыч. – Разумеется, Машина не может рассказать о тебе совершенно все. Если ее, конечно, не попросить особо.
– Как это – особо? Пообещать вкусной информации на сладкое? Или пригрозить выключить из розетки?
– Зачем же – пригрозить? Тем более что это не в человеческих силах. Просто заинтересовать. Ты ведь понимаешь, что эта Машина – вовсе не чрезмерно разбухший этот ваш… Интернет.
– А что же это?
– Ты какие-то не те вопросы задаешь. Ну, Машина и Машина. Ты ведь не за этим пришел, верно.
Илье тут же расхотелось пить чай и есть плюшки. Как-то в горло не лезло угощение от человека, которого предстояло сейчас самым бесстыжим образом «разводить» на информацию и всякие высокотехнологичные безделушки.
– Я… Э… – начал Илья и запнулся.
Он так и не построил толком свою речь. Вести тонкие дипломатические и торговые переговоры – это было не его амплуа. Вот сейчас бы за руль – и на трассу, там бы он показал!.. Тьфу! Что показал? Кому? Прокопычу? Что за каша у него в голове…
– Ладно, не мучайся, – хмыкнул Прокопыч. – Я в курсе, что заслал тебя ко мне этот глупый и жадный эфф. Все он не успокоится в своих амбициях. Как ребенок, честное слово…
– Так вы все знали с самого начала? – Илья почувствовал, что густо и постыдно краснеет. – Это все тоже открытая информация?
Прокопыч от души рассмеялся. Казалось, он развлекается, наблюдая за растерянностью и недоумением гостя. Словно за напроказившим малышом, обижаться на которого бессмысленно и чьи выходки вызывают лишь умиление и сюсюканье.
Продолжая похмыкивать, Прокопыч встал из-за стола и отошел чуть в сторону. Набрал в чайник воды из-под крана и поставил на маленькую плиту рядом, после чего вернулся и, крякнув от удовольствия, сел в свое кресло. Он сложил на груди руки и уставился на Илью загадочным взглядом, от которого тому вдруг захотелось просто встать и легонько побиться головой о стену.
– Ладно-ладно, – сказал Прокопыч, – не обижайся. Я старый человек, развлечений у меня мало, земляков вижу редко – во всяком случае, свежих, что называется, с пылу с жару. Ладно, посмеялись – и хватит. А теперь придется мне рассказать тебе все как есть…
Илью вдруг осенила догадка. Догадка настолько невообразимая, что от нее захватывало дух.
И становилось страшно.
– Вы… Вы… Мэтр! – выдохнул Илья.
Прокопыч секунду сидел неподвижно, а затем выпучил глаза и поперхнулся чаем.
И расхохотался – на этот раз долгим, заливистым, совершенно молодецким смехом. Отхохотавшись, он показал Илье точащий в зенит большой палец, будто хотел спасти жизнь поверженному гладиатору.
– Браво! – воскликнул он. – Неожиданно. Спасибо, искреннее спасибо за доставленные эмоции. Давно так не смеялся – уже и забыл, как это происходит… Уф! М-да…
Он еще некоторое время отфыркивался, как лошадь, мотал головой и хлопал руками по коленям. Илья наблюдал все это с открытым ртом. Он так и не понял, попал ли своим предположением в точку.
Успокоившись, Прокопыч достал свою неизменную трубочку и с удовольствием закурил. Илья невольно подумал, что дед выглядит так, будто только что, после тридцатилетнего перерыва, ему наконец улыбнулась удача в постели. Мысль была забавная, но неаппетитная, и Илья побыстрее прогнал ее прочь.
– М-да, – протянул Прокопыч. – За кого только мне ни приходилось себя выдавать, и кем я только ни казался другим. Вот только Мэтром я себя еще не чувствовал. Это все равно что меня бы приняли за Господа Бога…
Прокопыч вдруг изменился в лице, пробормотал что-то себе под нос и суетливо перекрестился. Потом вздохнул и снова обратился к Илье:
– Ну какой же я Мэтр? Я просто старик. Правда, старик, который знает несколько больше остальных, да и пожил немало. Ладно, не буду тебя больше мучить загадками. Скажу прямо: ты здесь по одной причине. Потому что так решил я…
Илья некоторое время тупо смотрел на Прокопыча, пытаясь соотнести его слова хоть с каким-то смыслом.
– То есть… Это вы приказали Ханзу послать меня к вам?
Прокопыч пренебрежительно отмахнулся:
– Да при чем тут этот Ханз? Он тут совсем ни при чем. То есть его роль – это роль одного из множества исполнителей. Ты здесь по моей воле в принципе. С самого начала и до конца. Просто ты покинул Землю, чтобы в конце концов прийти сюда…
Илья почувствовал, что у него слегка закружилась голова. А он всего-навсего попытался уложить всю цепочку происшедших с ним событий в руки этого простодушного с виду человека.
Не получилось. Не укладывались эти прыжки по мирам, эти встречи, споры-разговоры, погони и спонтанные решения в рамки его представлений о возможностях вольностранствующих художников. Или пусть для таких вот долгоиграющих стариков со связями. Слишком глобально даже для них.
А старик уже не выглядел тем простодушным Прокопычем, каким был еще минуту назад. Он будто бы снял маску, и Илья должен был теперь увидеть под ней что-то невероятно чуждое и страшное. Он и смотрел
