конкуренты. И ищут они того же, кто нужен нам. Так пусть теперь поищут в другом месте…
– Хе-хе-хе, – утробно извлек из себя «морской волк», хотя вряд ли понял, что именно имел в виду брат Крамер. – Первый носовой, товсь!..
Приказ, очевидно, он отдал самому себе. Потому как «адмирал» немедленно бросил перископ и помчался сквозь отсеки в нос лодки, по пути бесцеремонно наступая на выставленные конечности, расталкивая сидящих, стоящих и лежащих анчей. Из носовой части раздалось шипение, лодку качнуло. Через минуту запыхавшийся бородач был уже снова в рубке рядом с перископом.
– Так, что у нас там… Медленно ползет проклятая, – посетовал «морской волк», вглядываясь в окуляр перископа, – только за счет силы выброса… Тьфу ты, черт… Мимо прошла! Надо ближе подобраться, иначе потеряем и вторую…
Пока космическая субмарина нагоняла свою ни о чем не подозревающую жертву, Крамер ходил по отсекам и поднимал воинский дух анчей, с выражением излагая им библейские тексты в собственной редакции. На анчей эти истории по-прежнему производили сильнейшее впечатление. Видимо, они что-то всерьез затрагивали в особом менталитете этих больших медлительных мохнатых существ. А может, все дело было в своеобразной харизме Крамера? В любом случае теперь они готовы были идти за новым вождем в огонь и в воду – ведь на любое слово у него всегда находилась подходящая цитата, которая вполне могла сойти за традиционную анчийскую притчу.
– Нагоняем! – плотоядно ухмыльнувшись, сообщил «адмирал». – Никуда они не денутся, даже со своими двумя толкателями. Всех перетопим к чертовой матери! Жаль, только одна торпеда осталась и пулемет с палубы демонтирован… Спасибо вам, что пришли, друзья мои! Думал, ведь сгнию здесь, так и не исполнив мечты всей жизни…
– Это какой же мечты? – слегка оторопело спросил брат Отто.
– Потопить проклятого янки! – сладко произнес бородач. – Вон они, звездно-полосатые штаны развеваются! Не знает еще… Ну, ничего, мы с вами расквитаемся, за все расквитаемся.
– А вы в курсе, что война давно закончилась? – осторожно поинтересовался Отто.
– Это ТАМ закончилась, – неопределенно махнул рукой бородач. – Но здесь она будет всегда…
Он гулко постучал себя по груди. После чего водрузил на голову мятую фуражку и достал из-за пазухи маленькую плотную картинку, которую тут же прикрепил на перископ. Несмотря на засаленноть и ветхость, на ней нетрудно было узнать Гитлера собственной персоной.
Отто закатил глаза и принялся читать молитву. Молитва была не из репертуара брата Крамера, зато призывала всевышнего быть снисходительнее к блаженным и прочим умалишенным. Заодно он помолился о спасении душ, попавших в эту не очень приятную переделку. И не очень корректно прошипел кое-что нелестное в адрес покойного фюрера.
– Ага, вот они! – радостно восклицал бородач, обращаясь в большей степени к самому себе. – Поганят пространство своим присутствием, проклятые янки! Ну, ничего, сейчас они получат подарочек из прошлого… А то думали, так всегда будет – с эсминцев на голову бомбами сыпать! А ты сидел когда-нибудь в такой консервной банке, когда над головой у тебя рвутся мины?! Нет? И не ходил под себя от страха? Ну, так приготовься – сейчас ты получишь похожие ощущения…
…Отто подскочил к Крамеру и обеспокоенно затараторил:
– Брат Крамер, сдается мне, наш капитан того, сумасшедший! Как бы не вышло чего…
– А кто не безумен в этом мире? – невозмутимо ответствовал Крамер и возложил на лысую голову Отто свою святую длань. – Послушай-ка, брат мой, одну притчу… Тьфу! Совсем забыл, что ты не этот… не анч! Ну, тогда ступай с миром и не греши! А если наш адмирал начнет чудить – ты знаешь, что делать в таком случае. Только не насмерть, прошу тебя. Вечно ты норовишь переусердствовать…
– Пли! – радостно раздалось из рубки, и по железному полу загрохотали ботинки «адмирала», несущегося в торпедный отсек.
Лодку снова качнуло, и безумный бородач вернулся на место, тут же азартно повиснув на перископе. Отто и Крамер были уже рядом.
– Идет, идет, родимая, как по писаному идет… Ну… Ну! Есть! – заорал «адмирал» и пустился в какой-то безумный национал-социалистический пляс.
Крамер припал к перископу, но не увидел ничего вразумительного, кроме какой-то мешанины из разнообразных предметов. Взрыва, конечно же, они не ощутили – как-никак, безвоздушное пространство…
– Идем посмотрим, кто в живых остался, – приказал Крамер.
– На абордаж! – заорал бородач и сдернул со стены красный пожарный топор. Топор, впрочем, он тут же сунул в руки оторопевшему брату Отто.
– Главное, чтобы там биостат не хряпнулся, – поделился своими соображениями «адмирал». – Иначе на этом корыте делать будет нечего… У вас есть дышатели?
– А что это? – поинтересовался Крамер.
– Понятно, – усмехнулся бородатый пират. – У меня тоже нет. Что ж, будем надеяться, что от настоящей начинки этого помойного ведра хоть что-то, да осталось.
Активисты только что набили брюхо, совершенно разорив местный камбуз и грубое подобие буфета, очевидно, предназначенные только для экипажа, и теперь их неотвратимо смаривало в сон. Бимбо еще держался некоторое время, пытаясь строить в голове какие-то планы и делать выводы, но мысли текли вяло, словно патока, и он невольно привалился к костистой спине Ники, что сидел на лавке рядом с ним.
Неожиданно громко, как-то совсем уж по-мужски, захрапела Марша, но на здоровый сон ее товарищей это уже не возымело никакого влияния. Морфей наваливался на уставшую компанию тяжелым канализационным люком.
Бимбо впал в беспокойную полудрему, в которой причудливо перемешались, казалось, несопоставимые кадры реальной и сказочной действительности. Причем он совершенно не мог понять, где тут сон, а где – правда жизни. Единственное, что не вызвало у него ни малейших сомнений, – это видение своего самоличного отчета «на ковре» у тайного начальства. Чувствовал он себя при этом на редкость унизительно – просто совершеннейшей букашкой, потому как начальство и слышать ничего не хотело об инопланетных похождениях его активистов и поисках проклятого беглеца, которое начальство само как раз и «заказало». Теперь их интересовало одно: каким образом Бимбо потратил подотчетные миллионы долларов? «Ну, как же вы не понимаете? – кричал Бимбо. – Война в космосе требует огромных затрат!» «Мы понимаем, – грозно отвечали боссы. – Только почему вы ведете войну в космосе, когда должны изображать борьбу за сохранение окружающей среды на Земле и спасать этих дурацких китов?» «Но как же! – восклицал Бимбо. – Война – это же и есть радикальное решение! Нет окружающей среды – нет проблемы ее защиты!» «Вы молодец, Бимбо! – хвалили его боссы. – Мы всегда знали, что вы – настоящий профессионал. И мы решили так же радикально решить вопрос с вашими гонорарами: идеальный гонорар – это когда его просто некому платить…» «Что вы хотите со мной сделать?!» – визжал Бимбо. «Удобрить вами окружающую среду. Например, оранжерею в нашем великолепном пентхаусе…»
Бимбо показалось, что он проснулся от собственного крика. Но на самом деле вокруг что-то происходило.
Казалось, все вертелось кувырком, летали какие-то обломки, куски дерева. В дырах в деревянной обшивке надстройки носились звезды и туманности. Активисты так же ничего не могли понять спросонья – лишь цеплялись за прибитые к полу деревянные лавки.
Внезапно дверь (вернее, оставшаяся от нее верхняя половинка с отодранным нижним краем) распахнулась, и на пороге появился знакомый уже капитан все с той же сигарой в зубах, только обломанной и свисающей на полоске табака. Лицо его было безумно и решительно, фуражка выглядела изрядно обгоревшей.
– Черт меня раздери! – проорал он. – Этот маньяк Шульц все-таки пальнул в меня торпедой! Я сначала подумал, что это – японцы! Но какие здесь, на хрен, японцы?! Скажите на милость, какие у него к вам претензии?
Активисты переглядывались непонимающими взглядами. Бимбо начал опасаться, что разъяренный капитан сейчас полезет за своим револьвером, и поспешил сказать:
– Мы не знаем никакого Шульца! Нам просто нужно добраться до Каменных ворот…
