Возносилось к созвездьям и льдам,ничего еще не означало,но так нежно, так скорбно звучало:мы погибнем, погибнем, Эльдар.Опаляя железную нить,вдруг сверкнула вдали электричка,и оттаяла в сердце привычка:жить на свете, о, только бы жить.
Строка
«…Дорога, не скажу, куда…»
Анна АхматоваПластинки глупенькое чудо,проигрыватель-вздор какой,и слышно, как невесть откуда,из недр стесненных, из-под спудакорней, сопревших трав и хвой,где закипает перегной,вздымая пар до небосвода,нет, глубже мыслимых глубин,из пекла, где пекут рубини начинается природа, —исторгнут, близится, и вотдонесся бас земли и вод,которым молвлено протяжно,как будто вовсе без труда,так легкомысленно, так важно:«…Дорога, не скажу куда…»Меж нами так не говорят,нет у людей такого знанья,ни вымыслом, ни наугадтому не подыскать названья,что мы, в невежестве своем,строкой бессмертной назовем.
Подражание
Грядущий день намечен был вчерне,насущный день так подходил для пенья,и четверо, достойных удивленья,гребцов со мною плыли на челне.На ненаглядность этих четверыхвсе бы глядела до скончанья взгляда,и ни о чем заботиться не надо:душа вздохнет — и слово сотворит.Нас пощадили небо и вода,и, уцелев меж бездною и бездной,для совершенья распри бесполезнойпоплыли мы, не ведая — куда.В молчании достигли мы земли,до времени сохранные от смерти.Но что-нибудь да умерло на свете,когда на берег мы поврозь сошли.Твои гребцы погибли, Арион.Мои спаслись от этой лютой доли.Но лоб склоню — и опалит ладонисиротства высочайший ореол.Всех вместе жаль, а на меня одну —пускай падут и буря, и лавина.Я дивным, пеньем не прельщу дельфинаи для спасенья уст не разомкну.Зачем? Без них — не надобно меня.И проку нет в упреках и обмолвках.Жаль — челн погиб, и лишь в его обломкахнерасторжимы наши имена.