Все ж наконец усевшись, по каналуПоплыли граф с Лаурою домой.Был посвящен весь разговор их балу,Танцорам, платьям дам и — боже мой!Так явно назревавшему скандалу.Приплыли. Вышли. Вдруг за их спинойКак не прийти красавице в смятенье!Тот самый турок встал как привиденье.
LXXXVIII
«Синьор! — воскликнул граф, прищурив глаз,Я вынужден просить вас объясниться!Кто вы? Зачем вы здесь и в этот час?Быть может… иль ошибка здесь таится?Хотел бы в это верить — ради вас!Иначе вам придется извиниться.Признайте же ошибку, мой совет».«Синьор! — воскликнул тот, — ошибки нет,
LXXXIX
Я муж ее!» Лауру это словоПовергло в ужас, но известно всем:Где англичанка пасть без чувств готова,Там итальянка вздрогнет, а затемВозденет очи, призовет святогоИ в миг придет в себя — хоть не совсем,Зато уж без примочек, расшнуровок,Солей, и спирта, и других уловок.
ХС
Она сказала… Что в беде такойМогла она сказать? Она молчала.Но граф, мгновенно овладев собой:«Прошу, войдемте! Право, толку малоКомедию ломать перед толпой.Ведь можно все уладить без скандала.Достойно, согласитесь, лишь одно:Смеяться, если вышло так смешно».
XCI
Вошли. За кофе сели. Это блюдоИ нехристи и христиане чтут,Но нам у них бы взять рецепт не худо.Меж тем с Лауры страх слетел, и тутПошло подряд: «Он турок! Вот так чудо!Беппо! Открой же, как тебя зовут.А борода какая! Где, скажи нам,Ты пропадал? А впрочем, верь мужчинам!
XCII
Но ты и вправду турок? Говорят,Вам служат вилкой пальцы. Сколько далиТам жен тебе в гарем? Какой халат!А шаль! Как мне идут такие шали!Смотри! А правда, турки не едятСвинины? Беппо! С кем вы изменялиСвоей супруге? Боже, что за вид!