висела его одежда. Надевая штаны, он укололся шариковой ручкой правительства США, про которую совершенно забыл.
Милгрим оделся и приблизился к единственному окну, задернутому полосатыми шторами. Встав так, чтобы как можно меньше потревожить край драпировки, он краем глаза увидел улицу N в невесёлый пасмурный день. Да, и ещё правое переднее крыло припаркованного автомобиля, чёрное и блестящее. Судя по величине крыла, машина была внушительных размеров.
Милгрим набросил на себя пальто «Пол Стюарт», нащупал в кармане свою книгу, пристегнул шариковую ручку и попробовал толкнуть выходную дверь. Комната оказалась не заперта.
За ней начинался обшитый панелями, застеленный ковром коридор с верхним освещением. Мужчина заглянул через перила: двумя пролётами ниже мягко поблескивал серый мрамор вчерашней прихожей. И тут над самым ухом ложечка звякнула о фарфор. Милгрим подскочил от испуга и обернулся.
— Благодарю, — произнёс невидимый Браун с несвойственной ему ноткой признательности.
Коридор был совершенно пуст.
— Я понимаю, с чем вам приходится работать, — точно так же близко и неизвестно откуда проговорил незнакомый голос. — Вам предоставлены лучшие люди, но и этого мало. Мы слишком часто слышим от вас подобные речи. Конечно, я разочарован, что его опять не схватили. В свете вашей последней неудачи, думаю, было бы логично попытаться хотя бы сделать фотографию. Согласны? Следовало подготовиться на тот случай, если вы его снова уп
Неизвестный говорил, как адвокат — размеренно и отчётливо, словно был уверен, что его дослушают до конца.
— Да, сэр, — ответил Браун.
— Тогда мы, по крайней мере, получили бы шанс узнать его поближе.
— Да.
Милгрим стоял с расширившимися глазами, вцепившись руками в перила, будто в поручень корабля в разгар ужасного шторма, смотрел на узкую полоску мрамора внизу и чувствовал привкус собственной крови. Он прокусил себе щёку в ту секунду, когда в кофейной чашке звякнула ложечка. Должно быть, беседа за завтраком отражалась от пола, либо поднималась эхом по стенам лестничного пролёта, либо и то, и другое сразу. Любопытно, лет сто назад какой-нибудь ребёнок тоже подслушивал здесь разговоры взрослых, давясь от смеха?
— По вашим словам, предназначенное ему сообщение указывает на то, что способность к выслеживанию до сих пор к нему не вернулась; таким образом, он пока не в курсе, где наш объект и куда направляется.
— Не знаю, кто на него работает, — заметил Браун, — но дело, похоже, ещё не сделано.
— А наши друзья, — продолжал собеседник, — вдруг после просмотра материала им удастся сообразить, что там находится такого, ради чего ведутся столь безуспешные поиски?
— Оценки выполняет человек, не имеющий понятия, о чём речь. Для него это просто данные, а ему каждый день приходится иметь дело с анализом информации.
— Правительство?
— «Телко»[140], — ответил Браун. — Кто занимается расшифровкой, вам известно. Они никогда не видели продукта. А у нашего аналитика все причины как можно меньше вникать в подробности. Об этом я позаботился.
— Хорошо. Я вас понял.
Вилка и нож стукнули о тарелку так громко, что Милгрим поморщился.
— Итак, — спросил незнакомец, — в состоянии ли мы довести дело до конца?
— Полагаю, да.
— Значит, груз наконец придёт в порт. После стольких скитаний.
— Но только не в конус, — уточнил Браун.
Конус? Милгрим испуганно поморгал. Уж не мерещится ли ему весь этот разговор?
— Ну да, — согласился второй мужчина. — Только не в Америку.
Ах, конус, сообразил Милгрим. Нужно писать заглавными буквами, как на Четвёртое июля. CONUS, сокращённо от Continental United States[141].
— А может случиться, что его откроют для досмотра? — спросил незнакомец.
— Навряд ли, — сказал Браун. — В крайнем случае, подвергнут гамма-сканированию, мы и сами так сделали в прошлом порту, чтобы убедиться, что упаковка и содержимое не вызывают подозрений.
— Ну да. Я видел.
— Значит, вы согласны?
— Согласен, — не возражал собеседник. — А какие шаги предпринимаются в Нью-Йорке в ваше отсутствие?
Браун помедлил.
— Я послал команду на квартиру к НУ. Дверь была нараспашку, и всё внутри покрывал свежий слой латексной краски. Никаких отпечатков пальцев. Айпода, конечно, тоже не обнаружили. Устройство слежения оставалось на месте, под вешалкой. От него сразу избавились.
— Значит, они не нашли устройство?
— Если нашли, то никак этого не выдали.
— Вы хоть на шаг приблизились к разгадке, с кем мы имеем дело?
— Это один из мелких организованных преступных кланов в США. Возможно, даже семья в буквальном смысле слова. В основном занимается контрабандой. Очень узкая специализация, баснословные цены. «Мара Салватруча»[142] по сравнению с ними — просто «Ю-пи-эс»[143]. По происхождению члены клана — кубинские китайцы. Все до одного нелегалы, надо полагать.
— Может, обратиться к людям из ICE, пусть арестуют их?
— Для начала их не мешало бы найти. Мы отыскали того парня и проследили за ним до дома. И даже, опираясь на данные вами сведения, подобрались к Субъекту, правда, не ближе обычного. Но все остальные — настоящие призраки.
Тут Милгрим понял, что достаточно хорошо успел изучить Брауна, чтобы расслышать в его голосе нотку безумия. Интересно, заметит ли её собеседник.
— Призраки? — без выражения повторил второй мужчина.
— Беда в том, — начал Браун, — что у них особая выучка. Настоящая выучка. Что-то вроде кубинской разведшколы. Я просил таких же профессионалов — и не получил, помните?
— Помню, — сказал собеседник. — Но, как вы сами однажды сказали, наша проблема не в них, а в нём. Пусть ему даже известно, что именно мы делаем, зато неизвестно, в какой момент и где, теперь-то я в этом убедился. Со временем, возможно, и мы подтянем своих людей до уровня этих профи. Разумеется, когда вся история останется позади. А сейчас необходимо выяснить, кто этот человек, и как-то с ним разобраться.
На столе зазвенел фарфор: один из собеседников поднялся с места.
Милгрим отпустил перила и вернулся в комнату, сделав два длинных, необычайно осторожных шага. С предельной осмотрительностью закрыл за собой дверь, повесил пальто на стул, разулся и влез под простыню с рыбаками, натянув её до самого подбородка. Потом закрыл глаза и совершенно затих. Хлопнула дверь на улицу. Мгновение спустя зашумел мотор, и стало слышно, как отъезжает машина.
Некоторое время спустя в комнате раздались шаги, а затем приказ:
— Поднимайся.
Милгрим открыл глаза. Браун шагнул к нему и сорвал простыню.
— Твою мать, как можно дрыхнуть в одежде?
— Я нечаянно заснул, — извинился пленник.
— Ладно, ванна внизу. Там найдёшь халат и мешок для мусора. Все свои шмотки сложишь туда. Мойся, брейся, надевай халат и спускайся на кухню, будем тебя стричь.
— Вы ещё и стрижёте? — удивился Милгрим.
— Здешний домоправитель. Он тебя и в порядок приведёт, и снимет мерку для одежды. Только не
