ланч.
Президент отвернулся, отошел, встал подбоченившись, разглядывая лица ангелов.
– Я все думаю про тот проклятый тайный канал, действовавший прямо у меня под носом. Дрю… О чем он думал? Тарлоу… Кто еще в нем участвовал? Хозяин зеркал! Господи! Если с LVCO меня кто-то подставил, Бен… Мне не хочется этого говорить, господи, как не хочется, но мой портфель был в руках Дрю, и Дрю заправлял тем тайным каналом… все эти счета на Кота-рыболова. Тарлоу работал на Дрю, та девица Паттон была простым курьером, и ей кажется, что кто-то за ней охотится. Ларки мне доложил, что она обнаружилась у дверей Элизабет. И этот таинственный хозяин зеркал… он существует или кто-то изобрел его вместо ширмы? Бен, я думаю о том, о чем и подумать нельзя, я ничего не могу с собой поделать… Не Дрю ли меня подставил? Он мог это сделать, он знал способ, у него был доступ… Ему это было бы легче, чем кому-либо другому…
– Слушай, хозяин зеркал – Саррабьян. Положись на мое слово. – Чарли откровенно удивился. – Только… не говоря о том, что твоя версия – полный бред, о чем ты говоришь? Что Дрю охотился за твоей головой? Что он вложил в эту игру все, наладил тайный канал, а потом тот, кто за этим стоит, кто бы это ни был, убил Дрю и захватил заговор в свои руки? Ты это хочешь сказать?
– Ну, это согласуется со всем, что нам известно.
– У Дрю не было мотива ни для чего подобного. Зачем бы ему это делать?
– Бен, а ты все продумал? Может, он считал меня никудышным президентом! Может, считал, что последним достойным деянием на государственной ниве было бы уничтожить меня!
– А, бога ради! Бред параноика. Скажи еще, что у него была скрытая опухоль мозга, и она заставляла его совершать самые дикие поступки. Ну нет, это не пройдет. Дрю – это Дрю. Для чего бы ни был устроен тайный канал, только Дрю не пытался тебя свалить. Если ты допускаешь такую возможность, меня уволь! – Хотел бы он чувствовать такую уверенность, с какой говорил.
Президент пожал широкими плечами. Терпение его было на исходе.
– Я только сказал, что это согласуется с фактами. Во всем происходящем чувствуется рука Дрю. Сложно, изобретательно, обдуманно… Ну, может, Дрю действительно верил, что так надо. Или верил, или его заставили действовать шантажом… Думаю, такое возможно. А потом его убили. – Он протянул руку, тронул Дрискилла за плечо: – Ты должен узнать правду, дружище.
– А что, если правда вам не понравится, мистер президент?
Президент тихо рассмеялся.
– Ты забываешь, Бен… Истина делает нас свободными. Так или иначе, разве не так? Ну, ты на борту?
– Если ты позволишь мне действовать по-своему. Карт-бланш…
– Как скажешь, Бен.
– Тогда я на борту.
Президент повернулся лицом к скрытым тенями скамьям:
– Слышал, Ларки?
Дрискилл развернулся, как ужаленный, и увидел выходящего из темноты Ларки.
– Конечно, слышал, мистер президент. Я же говорил, что нужно только воззвать к его лучшим чувствам. Ничего не поделаешь, – добавил он, подходя к ним. – Дрю мертв. Но замены лучше этого парня нам в жизни не найти.
– Грубо играете, ребята, – проговорил Дрискилл. – Ты напустил на меня Рэйчел Паттон,
–
– Почему бы не теперь? Они с Элизабет лакомятся пиццей у «Джепетто» в Джорджтауне. Прикажи парочке ребят из секретной службы доставить меня туда, и я сдам ее им на руки.
– Отлично. Она переночует в Белом доме! Теперь дело пойдет, Бен. Все будет хорошо… и ты убедишься, что я не жулик.
Ларкспур хихикал всю дорогу до ворот.
Глава 18
Она вела машину по столичным улицам. «Дворники» изредка проезжались по стеклам, стирая туманную изморось, а он ехал за ними, слушая передачу с «жучка». Слежки они не замечали и пребывали в блаженной уверенности, что им ничто не грозит. Мишень не видела стрелка: она не сомневалась, что он отказался от преследования. И разговор они вели на удивление пустой, по-девчачьи глупый. Пара дурех. Мир без них станет лучше. Или хотя бы без одной из них. Ему заказали только одну. Честно говоря, вторая, жена Дрискилла, в некотором смысле произвела на него впечатление. И теперь он с разочарованием слушал ее болтовню. Спустя какое-то время он начал понимать… Она пыталась овладеть собой: что бы ни думала девчонка, вторая испытывала беспокойство.
Он наблюдал, как они любуются мемориалом Линкольна. Затерянный в тумане, памятник выглядел царственно-величественным. Линкольном он восхищался. У него даже имелось десять миниатюрных Линкольнов. Когда-то, очень давно.
Они не выходили из машины. Он ждал, позволив своим мыслям свободно блуждать.
Он проводил их к мемориалу Джефферсона и снова посидел, вглядываясь сквозь туман. Они осматривали исторические достопримечательности. Убивали время. Он не выпускал их из вида, дожидаясь своего шанса. Смотрел, как они проезжают мимо Вьетнамского мемориала. Этот памятник особенно много значил для него. Там воевал его отец.
Он следом за ними проехал через Джорджтаун, вдоль канала, на Эм-стрит, уже затихавшую к ночи. Было за полночь. Они свернули направо у книжного магазина, освещенного единственной лампочкой, и еще раз направо, в путаницу старых улочек и переулков, более или менее параллельных Эм. Было темно, было тихо, и туман мелкими капельками оседал на ветровое стекло. Камни мостовой стали скользкими…
– Мне не хочется парковаться на Эм, – сказала Элизабет. – В барах, случается, задерживаются допоздна. И выходят пьяными. Несколько месяцев назад мне взломали эту машину: разбили стекло, украли CD-плеер…
– Только этого не хватало, – согласилась Рэйчел Паттон.
Идущая позади машина включила дальний свет, сворачивая на узкую улочку. Фары мигнули и погасли, когда машина притормозила на вираже.
– Вот о чем я и говорю. Кое-кто едет домой, набравшись по уши.
Машина позади вдруг увеличила скорость, пошла на обгон на слишком узкой дороге, неуверенно вильнула и с мучительным металлическим скрежетом процарапала им дверцу и крыло. Примерно так скрежещет касса, выдающая чек за ремонт или страховую премию – выбирай на вкус.
– Дрянь! – вскрикнула Элизабет и высунулась в окно: – Ты, придурок!
Она попыталась затормозить, отстать, в то время как второй водитель, сообразив, что натворил, в растерянности дернул баранку не в ту сторону, перегородив дорогу. Она нажала на тормоза, колеса проскользнули по мокрой дороге, и она увидела, как Рэйчел Паттон бросило вперед, на ветровое стекло, и сама почувствовала удар о руль, и не было воздушного мешка, чтобы смягчить столкновение.
Они остановились, но успели смять дверцу второй машины. Рэйчел, застонав, отвалилась назад, на спинку. От столкновения с ее лбом на стекле осталась паутина трещин.
Элизабет никак не могла вздохнуть. Она чувствовала подступающую тошноту.
Пьяный идиот обходил свою машину, направляясь к ним.
– Господи, извините, леди… – Точно, и говорит как пьяный. Не удивительно! – Акселератор заело… чтоб его. – Мужчина пошатнулся.
