Ей вспомнился курс самообороны, который она проходила еще в ордене. В большом городе монахини могут стать объектом нападения, так что она усвоила пару приемов.
– Вы меня ослепили дальним светом… вы пьяны! – У Элизабет не было слов. Она наклонилась к Рэйчел. – Ты как?
– Кажется, в порядке. – Девушка опасливо пощупала пальцем лоб. – Голова болит.
– Слушайте, – говорил тот тип, остановившись в паре шагов от дверцы Рэйчел, – я все исправлю, ладно?.. не нужно обращаться в страховую компанию, ну, вмешивать их, понимаете…
Элизабет толкнула как следует, и изуродованная дверца с ее стороны наконец распахнулась. Она выбралась из машины и обожгла виновника аварии свирепым взглядом через капот.
– Мы вызываем полицию! – процедила она. – Мы все расскажем. Вы пьяны, вы создаете опасность на дороге!
– Я заплачу пятьсот долларов, наличными. Мой друг держит мастерскую, поезжайте к нему и… – он повернулся к Рэйчел. – Эй, мисс, вы что-то плохо выглядите… блевать тянет? – Он открыл дверь, и она почти выпала наружу, навалившись на него. – Ох, извините уж, леди. – Он взглянул на Элизабет. – Вашу подружку щас стошнит.
Рэйчел Паттон вырвалась из его рук, издав булькающий звук, упала на колени. Слава богу, ублюдок ее подхватил. Элизабет расслышала, как она охнула.
– Тише-тише, мисс, – посоветовал пьяный и снова оглянулся на Элизабет. – Думаю, ей бы лучше прилечь.
Элизабет все еще не отдышалась. Она обошла сзади свою машину, услышала сдавленный вскрик Рэйчел, бросилась к девушке и встала на колени над ее телом. В свете фар видны были ярко-красные пузыри крови у нее на губах. Кровь, булькая, вытекала на грудь и собиралась в лужу под телом.
Она поняла.
Мужчина отступил назад.
– Она ужасно выглядит… я вызову девять-один-один.
Элизабет в прыжке вогнала кулак ему в пах, отбросила, но поскользнулась на мокрых камнях, в луже крови, и упала. Она ударилась затылком о выступающий булыжник, почувствовала, как что-то хрустнуло, и все вокруг начало вращаться, а когда она поднялась на колени, он опять смотрел на нее сверху, зажимая ушибленное место, чуть согнувшись от боли.
– Лежите, – шепнул он, – просто лежите. Вас это не касается.
Она хотела схватить его за ноги, но он отбил руку, и она упала ничком, ударившись лбом о радиатор, потом о бампер и снова о камни. Она понимала, что теряет сознание, все кружилось, а он отступал, и она услышала, как на пустынной улице завелся мотор машины, слышала, как он отъезжает, и все гасло, гасло…
Бен не нашел их у «Джепетто».
Секретной службе понадобился час, чтобы разыскать их через полицию округа Колумбия. Дрискилл, у которого сердце бешено колотилось, а внутренности скрутило в тугой узел, добрался до больницы Святого Петра вскоре после Боба Макдермотта. Мак уже взял все в свои руки. Тереза Роуэн отрядила агентов секретной службы, на случай, если больница, где к рассвету собрались могущественные персоны, подвергнется нападению. Макдермотт встречал Дрискилла в приемной отделения скорой помощи. Подойдя, он не раздумывая обнял Бена.
– Не теряй надежды. Она из породы бойцов, и она еще жива. Мы уже обнаружили «жучка» в ее машине. Кто-то их прослушивал. Не знаю, что и сказать, Бен.
– Рэйчел Паттон?
– Черт… она умерла. Безнадежно с самого начала.
– Удар ножом в сердце, так?
Макдермотт опешил:
– Кто тебе сказал?
– Никто. Я знал.
– Да, так и было. Точно как с Хэйзом Тарлоу.
– И с Гербом Уоррингером… так он действует.
Бена едва не стошнило.
– Мне надо сесть.
Мак присел рядом. В больнице начиналась суета: разбирались с ночными пострадавшими, готовились к приему дневных. Звенели сигналы вызова.
– Где она, Мак? Я должен ее увидеть. Что говорят врачи?
– Она в операционной, внутричерепное кровоизлияние. Господи, Бен, я только повторяю то, что сказал врач, когда я приехал. Президент вот-вот будет, Бен. Кто-то за это заплатит.
Дрискилл устало улыбнулся.
– Они его не найдут. Никто ни за что не заплатит, пока мы его не найдем. Мак, какой же он жуткий ублюдок, я тебе скажу… «Жучок» в машине, господи, они были в курсе всех наших планов. – Он почувствовал, как слезы скапливаются в уголках глаз. Элизабет еще жива. За это можно уцепиться. Он знал, что если она умрет, он выгорит дотла, его сожжет ненависть и желание отомстить, и на этом Бену Дрискиллу придет конец. – Газеты и телевизионщики еще не прослышали?
Макдермотт взглянул на часы.
– Попадет в шестичасовые новости. Черт, а может, в дневные. И в поздние выпуски газет. Узнали из полицейских отчетов. Сам понимаешь, Бен, – она личность известная. Заполоненный преступностью Вашингтон снова наносит удар, и на сей раз поражает знаменитость. Шума не избежать.
– Понимаю. Это ничего. – Он откинулся назад, прикрыл глаза. – Что обещают?
– Ни от кого ничего не добиться. Думаю, сами не знают. Пока что она жива, и, по-моему, это хорошая новость.
Появился президент в сопровождении Эллери Ларкспура.
Боннер обнял Дрискилла, крепко прижал к себе.
– Слушай, Бен, если бы Элизабет суждено было умереть, она умерла бы на месте. Бог ее спас. Он не для того пощадил ее, не для того привел копов, которые их нашли, чтобы теперь дать ей от нас ускользнуть. С нею все будет хорошо, я чувствую.
– Спасибо, Чарли. Молю бога, чтобы ты не ошибся. – Бен закусил губу, не в силах говорить дальше.
Теперь здесь было полно людей из секретной службы, они заполнили коридор, а у выхода водитель подъехавшей «скорой» орал на шоферов служебных машин: у него раненый с тремя пулями в спине. Караван президента перегородил дорогу. Сестры и интерны носились сломя голову.
Потом во времени образовался провал. Несколько минут спустя Бен обнаружил себя в коридоре за разговором с дежурным врачом хирургического отделения.
– Мистер Дрискилл, не могу сказать ничего определенного о состоянии вашей жены. Мы сделали трепанацию черепа, частично удалили внутреннюю гематому – уменьшили давление на мозг – и зафиксировали шею. Она несколько раз ударилась головой – о мостовую. Мы делаем все возможное. Она пошевелилась, хотя в сознание не приходила, как и следовало ожидать. – Врач поднял руку и дернул бровью. – Вот, в общем, и все. Вероятно, через час ее из операционной переведут в палату интенсивной терапии.
– Она выживет?
Врач покачал головой.
– Предсказать невозможно. Я думаю, она будет жить. Но в каком состоянии, кто знает? Давайте не будем торопиться. Только безумец взялся бы сейчас что-то предсказывать. Но мне кажется, жить она будет. Кома? Весьма вероятно, но никогда не известно, надолго ли… может, на несколько дней, а может… черт, знавал я парня, который после пулевого ранения провел в коме пять лет, а потом вдруг проснулся в полной норме, разве что на пять лет отстал от времени. Никогда не знаешь.
– Когда мне можно будет ее увидеть?
– Как только ее отвезут в палату интенсивной терапии. Вид у нее довольно страшный, но это все
