– Саврас, ну, что там опять возишься, десятый уже дубль снимаем! И все без толку!
В комнате также находился человек с микрофоном в руке. Он записывал интервью у «отблагодаренных» женщин.
– Что в тот момент у вас превалировало, – вопрошал он, – осознание гражданского долга, инстинкт охотника или обостренное чувство справедливости?
Никита догадался, что грамоты вручены за давний уже эпизод задержания карманника на рынке, – но не подал виду.
– Никита, Ники, выйди, выйди, пожалуйста, у нас съемка! – затрясла грамотой Матильда Жановна и, повернувшись к камере, елейным голоском ответила: – Я бы сказала, обостренный инстинкт гражданина и охотника.
Никита, пожав плечами, повернулся, и… уже было пошел на кухню.
– Стойте, назад, назад! – всплеснула руками режиссер. – Вы – муж? Сейчас все будет по-другому! Вы входите, видите награжденных маму и жену, радуетесь вместе с ними, подхватываете обеих и начинаете кружить их. Они у вас типа под мышками.
– Что это за грамоты? – сурово спросил Никита.
– Никита, – хмыкнув, горделиво ответила теща, – нам объявлены благодарности заместителя министра внутренних дел Российской Федерации.
– За задержание особо опасного преступника! – пискнула Наташа.
– И проявленные при этом мужество, инициативу и силу духа, – добавила теща.
– Наконец-то… – порадовался Савушкин. – И полгода не прошло. Поздравляю! Я горжусь вами…
Никита подошел к теще, поцеловал ее в щеку, затем чмокнул и жену.
– Не так, не так, не так! Не верю!!! – взвилась режиссер.
– Хотите, чтоб я разрыдался? – мрачно глянул на тетку Савушкин.
– Нет! Вы входите в квартиру…
– Юлиана, а как же мои синхроны? – раздался обиженный голос человека с микрофоном. – У меня еще целый перечень прикольных вопросов…
Режиссер отмахнулась:
– От твоих приколов, Петя, – только уколоться и забыться!.. – Она повернулась к Савушкину. – Итак, вы входите в квартиру. Вам открывает жена, в руке у нее – грамота, проходите в комнату – там ваша теща, в руке у нее тоже грамота!!! У вас буря чувств, вы обхватываете жену, тещу, приподымаете и начинаете кружиться с ними. У вас хорошая фактура, вы здоровенный мужик, именно так бурно и должны выражать свои эмоции. Репетируем?
– Может, сразу снимать будем? – устало вякнул оператор. – Матушка тяжеловата. На десять дублей не потянем…
Теща тут же возмутилась:
– Какая я тебе тяжеловатая? Худосок! – Она вскочила, подбоченилась. – У меня 44, от силы – 45 килограммов. Я просто – воздушная!!!
Матильда Жановна изящно подпрыгнула на цыпочках. Паркет простонал от этого экспромта.
– Хорошо, все готовы? – властно произнесла режиссер. – Как вас? Никита? На исходную, за дверь.
– Какая-то клоунада… – игнорируя команду, мрачно выразил свое отношение Никита.
– Ну, Никиточка, ради нас с мамой, ты же у нас сильный… – взмолилась Наташа.
– Мы жизнью рисковали, а ты – кочевряжишься! – поддакнула теща.
– Ладно, затейники! – со значением произнес Никита. – Только держитесь крепче…
– Готовы? – громко спросила режиссер.
Никита с каменной рожей ушел за дверь, через пять секунд позвонил.
– Мотор! – крикнула дама-режиссер.
Открыла ему жена, в руке у нее – грамота. Никита изо всех сил выпучил глаза.
– О, как!
Потом вслед за супругой прошел в комнату, а там – теща, и в руке у нее (какое совпадение!) – тоже грамота!
– О, как!!! – еще более выпучив глаза, оценил Никита.
– Снято! – недовольно произнесла режиссер. – Надо, чтоб все было естественно… Вот как в вашей семье выражают удивление, восторг, чувство счастья?
Никита пожал плечами:
– О, как!
– Ну, а самый всплеск эмоций? – уже выходила из себя режиссер.
– Ну… – Никита подумал и убежденно ответил: – Каково!
– Ну, хорошо… – сдалась режиссер. – Эмоциональную скудость фразы компенсируем выражением глаз… Саврас, глаза давай – на крупняке!.. Теперь, с другой точки – снимаем женщин… Вы обе бурно поясняете мужчине, что за рамки у вас в руках. Типа: Николай! Мы получили благодарности от зама министра! И сразу без паузы – буря чувств, вы хватаете жену, тещу, приподымаете и начинаете кружиться с ними. Кружиться и кружиться, пока я не скажу: снято! На исходную!
Саврас обреченно переставил камеру.
– Все в готовности. Мотор!
Никита вновь вошел в комнату вслед за женой, тупо воскликнул, увидев тещу:
– О, как!
– Еще раз! – скрежетнула зубами режиссер.
– О, как! – еще тупее произнес Никита.
И тут теща и Наталья одновременно, во всю мощь, как солдаты в строю, проорали:
– Никита, мы получили благодарности от заместителя министра Российской Федерации!!!
Вместе с «благодарностями», как научили, Никита подхватил под правую руку тещу, под левую – жену и начал кружиться с ними по комнате.
– Так, давай еще, еще, чтобы уже не переснимать, – сипло кричала женщина-режиссер. – Саврас, облизывай все: руки, эти сильные мужские руки, эти счастливые глаза, полные радости и слез… Эти поджатые от счастья женские ноги… Николай, Коля, давай, давай еще, чтоб без дублей… вращаемся быстрее, покажи, на что способен в необузданных чувствах русский богатырь!
Никита побагровел, как бык-производитель, женщины, чтобы не упасть, повисли у него на шее, поджав ноги… Наконец, случилось то, чего было не миновать: все трое завалились прямо на камеру, штатив опрокинулся, оператор еле успел подхватить аппарат у самого пола.
– Снято… – выдохнул он.
– Ничего страшного, мы этот фрагмент вырежем, – успокоила себя режиссер.
– Кстати, шефиня, отдадим этот кусок в «Сам себе режиссер», – заметил оператор. – Баксов пятьсот отвалят…
Все с хохотом, возней наконец встали. Никита сдержанно улыбался.
– А если в программу «Сам себе могилу роешь»? – отменно вежливо спросил он у оператора.
– Николай, не волнуйтесь, никуда этот фрагмент не попадет, – успокоила режиссер.
– Обычно это я заставляю волноваться… – не преминул внести ясность Никита. – По роду своей деятельности. (К слову, дальнейшие события полностью подтвердили этот в легкую брошенный афоризм.) – Да-да, мы в курсе… – небрежно согласилась режиссер. – Хотите, это веселое падение мы вам перепишем?
– Хотим! – за всех ответила Матильда Жановна.
Савушкин в самом беззаботном настроении шел в городской парк на свидание с Настей. Он издали увидел ее, сидящей на скамейке, и ускорил шаг. Настя сидела вполоборота к нему, в кепи и больших, явно не идущих ей очках.
– Прилетел по первому зову! – радостно объявил Никита и, оценив новый стиль (очки и кепи) добавил: – Моя таинственная леди…
