Раевским, или Кузнецовым, или Рабиновичем, кем хочешь. Ты возвращаешься на Маросейку, 12, в наркоконтроль. Ты пишешь заявление. Тебя восстанавливают в звании, дают новое – досрочно. Перед тобой извиняются, ведь это именно твои налоговые полицаи упекли тебя в Бутырку... Тебе выплачивают сумасшедшую компенсацию, лишь бы твоя фантастическая история не получила огласки в СМИ. И вот ты снова служишь закону. Но иногда, когда мы попросим, ты сообщишь интересующую нас информацию, за которую ты получишь больше, чем за весь год службы... Мы не будем злоупотреблять, чтобы не спалить тебя. Подумай, Володя, ведь самое главное – ты сможешь отомстить. Кто тебя сделал убийцей, зэком, психом? Мы? Люди иногда всю жизнь посвящают, чтобы осуществить, претворить свою месть. Что может быть слаще этого?
Лао даже причмокнул, залюбовавшись своим красноречием. В иной ситуации я бы набил ему для начала морду: предлагать офицеру, хоть и бывшему, обслуживать наркобизнес! Но я был «никем, и звать никак». И то, что он вещал, было сущей правдой: меня растоптала та самая государственная машина, которой я верно служил, был ее маленьким болтиком. Болтиком, заржавевшим по ряду непредвиденных обстоятельств и «зашкуренным» до неузнаваемости. И по этой причине как чужеродным, вырванным из своего гнезда.
– Мафия бессмертна, – продолжал убеждать меня Лао. – В наркобизнесе столько денег, что мы не успеваем находить лоббирующих на всех уровнях чиновников и рассовывать им взятки. Почему в Госдуме время от времени поднимают вопрос о легализации наркотиков? Им проплачивают эту тему. Россия никогда не победит наркоманию. Это факт. Кто должен умереть от наркотиков, тот все равно умрет. Наркоманы – это мусор для общества, отработанный шлак. Но миллиарды от продажи наркотиков, о чем никто не говорит, потому что не знают предмета, идут на новые технологии, на возрождение здоровой части России на благо цивилизации...
– Найдешь мое досье, тогда будем говорить дальше.
– Но ты должен сразу подписать обязательство, – отреагировал Лао.
– И какой текст? «Я, Раевский В.И., вступая в ряды организованной преступной группировки, клянусь до последнего дыхания, или до последней дозы...»
Лао непритворно зевнул.
– Твое досье, секретное личное дело в рамках «Программы защиты свидетелей», никуда не пропадало. Его специально изъяли.
– Ты, как всегда, блефуешь, – стараясь сохранить спокойствие, произнес я.
– Но это правда, – насмешливо ответил Лао. – И если ты поднапряжешь свою полицейскую голову, ты поймешь, какой шутник пустил тебя по всем кругам ада.
– Досье не горят. – Сильвио перефразировал известную цитату и, выразительно глянув на меня, добавил: – Нам пора.
Я согласился, вспомнив, что мы опрометчиво позабыли о наших дамах, которые устроили нам потрясающее стрип-шоу. Весьма опрометчиво... Мне стало не по себе. Может, наши курочки уже в пух и прах растерзали друг дружку где-нибудь за кулисами.
Я машинально взял у толстяка бордовую визитку с телефоном и написанным словом «Laо».
Вместе с Сильвио мы по кругу обошли все заведение, заглянули на VIP-этаж. И там, в отдельном кабинете, увидели наших див. Они (уже при одежде) в обнимку сидели на диване и отчего-то безудержно хохотали. Столик перед ними был заставлен разного рода фруктами, пирожными и изрядным количеством пустых рюмок и соломинок.
Девушки глянули на нас, как на пустое место.
– Вероника! – позвала Паттайя.
Тотчас за нашими спинами выросла официантка с такой безупречной внешностью и ногами, что создавалось впечатление, что над ней поработали в программе «Fotoshop».
– Веруся, – продолжила весело Патка, – принеси-ка нам еще два В-52.
– Нет, четыре! – лихо поправила Мария.
– Четыре! – согласилась подружка. – «В-52» – это американский бом-бар-дир-р-овщик, – пояснила Паттайя, – который, как бутылку, полностью наполняли бензином. Чтобы дальше улетал. И если в него попадали, надо было очень-очень быстро выскочить с парашютом.
– За пятнадцать секунд! – сообщила Мария.
– А мы быстрее!
– Поджигай!
Паттайя чиркнула зажигалкой и подожгла две из четырех принесенных официанткой рюмки. Судя по составу, там был любимый дяди-Колин напиток «Бейлис» с ликером «Калуа» поверху. Дамы воткнули соломинки в рюмки.
– Считай до трех! – приказала мне Мария.
– Раз, два, три!
По счету «три» девушки лихо высосали пылающее содержимое. Хлюпнули пустые рюмки.
– Я первая! – закричала Патка.
– Нет, я! – запротестовала Мария. – Ты не допила до конца.
– Давай еще раз! Уничтожим Америку!
На этот раз получилось одновременно.
– Мы решили дуэтом выступать в стриптизе, – объявила Мария. – Будем выходить в форме: я – украинской повстанческой армии, а Патка – в форме офицера личной гвардии короля Таиланда. У меня будет снайперская винтовка, а у тебя, Патка, что?..
– Авиационный пулумет...
(Она так и произнесла.)
– Мы разденемся догола, – понесло Марию, – а потом начнем пулять по мужикам. Они такие бздливые... Начнут прятаться под столами. Во поржем!
Сильвио сказал, что подождет в машине.
– Пойдем! – позвал я.
– Кого ты имеешь в виду? – нахально поинтересовалась Мария.
– Не тебя... Паттайя, ты остаешься?
– Забирай нас обеих! – хохотнув, предложила Мария. – У тебя будет стильный гарем: азиаточка и хохлушка. Патка будет тебе ноги мыть, а я – спивать украинськi пiсни.
Паттайя вдруг виновато сказала:
– Я не могу сейчас ехать, у меня проблемы...
(Понятно, Лао раскинул свою паутину. Девчонка завязла.)
– Видишь, – посерьезнев, произнесла Мария, – у нее проблемы. А я – свободна, и ты это не хочешь понять. Вот сейчас возьму и позвоню в милицию и скажу, что беглый псих, который выдает себя за бывшего Раевского, сидит сейчас в казино и пристает к женщинам. И тебя снова посадят в «дом дураков».
Идея позвонить в милицию мне понравилась. Было уже полдесятого утра, и мой «друг» Баздырев, верно, прибыл в свое ГУВД и исправно приступил к исполнению служебных обязанностей.
Я достал мобильник, которым меня снабдил Сильвио, и по памяти набрал номер Баздырева.
– Алё, это милиция? – дурашливым голосом спросил я.
– Не кладите трубку, ждите ответа, – отреагировал Баздырев. Его голос для меня был уже родным. – Чего хотел, голубок?
– Хочу сообщить важную информацию о месте нахождения особо опасного преступника Кузнецова, сбежавшего из психиатрической больницы.
– Ну, говори!
– Он сейчас играет в казино (я назвал адрес) и пьет спиртные напитки с женщинами. Поторопитесь, а то он скоро уедет!
– Ты с ума сошел! – округлила глаза Паттайя.
Мария поперхнулась кофе.
– Прощайте, милые дамы! Мое сердце принадлежит вам. Правая доля – Востоку, левая – Западу...
Раскланявшись, я пошел к выходу. Солнце брызнуло в глаза. Но, сколько я ни щурился, машину Сильвио у входа не увидел. И поделом. Сколько можно испытывать терпение пожилого авторитетного человека?
Пора было уносить ноги. И меньше всего хотелось нырять в метро, которое просто кишело
