Староста прошел мимо деревенской площади, где жители возбужденно обменивались последними новостями. Его приветствовали, Ульрих кивал в ответ. Показалась корчма, староста подошел к забору и заглянул в щель между кольями.
Трое мужчин в плащах седлали коней. Скакуны породистые и стоят больших денег, отметил староста. Рядом суетился корчмарь Муни, держа сумки с припасами. Ульрих оглядел поклажу, но не заметил ни кирок, ни молотков. Мужчины запрыгнули в седла, один обернулся, из-под капюшона свесился длинный чуб. Всадник гикнул, конь рванулся вперед, преодолев первым прыжком с десяток метров. Староста протер глаза, а когда вновь посмотрел во двор, мастеровые исчезли. Лишь по дороге катилось облако пыли.
Ульрих вышел из-за забора, корчмарь как раз открывал дверь.
– Утро доброе, Муни.
– Староста! Здравствуйте.
Корчмарь посторонился, Ульрих прошел в комнату. Муни поставил на стол кувшин с пивом и тарелочку с сухариками.
– Покушаете?
– Нет, спасибо, только горло промочу.
Староста сделал длинный глоток и поинтересовался:
– Что за люди у тебя останавливались? Как зовут?
– По виду – мастеровые, – ответил корчмарь и, почесав нос, продолжал: – Маленького Шаманом кличут, он вроде как за главного у них, а остальных имен не расслышал.
– Ничего странного не заметил?
– Как же, как же, – сказал Муни и сел напротив. – Поесть любят, но в еде привередливые. От бургеров отказались, виданное ли дело? Тот, с чубом, заставил с утра особое кушанье стряпать, яитцница называется. Сказал мне, что я совсем готовить не умею, представляете? Обещал на обратном пути заехать, научить.
– А куда они собрались-то?
– К побережью. Наверное, руду в горах искать… Да! Кони у них знатные.
– Это я и сам заметил. Спасибо за пиво.
Вернувшись домой, староста открыл ключом шкаф, где на нижней полке пылилась стопка бумаг. Ульрих взял листы, нужный оказался на самом верху. Схематичный набросок изображал крупного мужчину с толстыми руками и длинным чубом. Снизу шла подпись: «Разбойник Калита. Главарь шайки». Староста хмыкнул.
На верхней полке шкафа давно стояла без дела небольшая коробка, пришло время ее использовать. Ульрих достал из стопки листок, испещренный точками и черточками с пояснительными надписями, и написал короткое донесение, постоянно сверяясь со шпаргалкой. Как действует прибор в коробке, Ульрих не знал, но подробные инструкции на крышке объясняли, как отправить сообщение. Щелкнул тумблер, староста выдвинул длинный пруток, коробка подмигнула красным огоньком. Ульрих примерился к металлическому клювику, рука начала отстукивать код. Слабая надежда на высокий пост приобретала все более явственные очертания.
Шаман осторожно выглянул из травы. Впереди лежал городок, дорога направлялась в обход, а на обочине скучал отряд всадников.
– Десять, ага, пятнадцать человек, – сосчитал Калита. – И чего они тут собрались?
– Ловят кого-то. Хорошо, если не нас, – сказал маг.
После Бандора они отмахали приличное расстояние. Деревеньки объезжали с ходу, нигде не останавливались, и вот – на тебе!
– Откуда им знать? – спросил Калита.
– Откуда?! – возмутился Шаман. – А кто чуть войну с морлингами не развязал? Думаешь, обычные мастеровые так себя ведут? Вот и заинтересовались нами, кому следует.
– А может, их того?.. – начал Калита, но, взглянув на мага, осекся.
Друзья отступили в лес. Сторожившему коней Дику Шаман обрисовал ситуацию. По лесу верхом не продраться, пешком они далеко не уйдут, но есть один выход. Аль Мавир как-то показывал Шаману заклинание
Калиту Шаман выбрал первым, как зачинщика военных действий. Тот встал у дерева, плечи у него поникли, но лицо выражало решимость вынести все муки, которым подвергнет маг. Шаман припомнил жителей Бандора, перед глазами пробежала вереница лиц. Он улыбнулся – пожалуй, это подойдет. Мысленный образ наложился на Калиту, силуэты совпали, маг активировал
Дик засмеялся. Шаман погрозил ему пальцем и со всех сторон оглядел Калиту. Результат впечатлял. Коренастый мужчина превратился в дородную матрону, а плащ – в красочный сарафан с короткой дохой. Калита растерянно уставился на пышную грудь, рука коснулась расшитого бисером лифа и… прошла насквозь.
– Единственное слабое место, – заметил Шаман. – Не позволяй никому себя лапать.
Смех согнул Дика пополам. Калита покосился на всхлипывающего капитана и спросил у мага:
– А мужиком ты меня оставить не мог?
– По моему замыслу, мы станем семьей булочника. Ты – жена, Дик – глава семьи, а я – ваш любимый сын.
– Почему булочника? – спросил Дик, утирая слезы.
– А у них жены самые толстые, – буркнул Калита.
– Точно, – подтвердил Шаман. –
Калита достал из юбки саблю, в полированном металле отразилась женщина лет сорока.
– Никогда не думал, что у меня вырастут сиськи. Но ничего, деваха симпатичная получилась.
Дик вновь хмыкнул, Калита показал ему не по-женски внушительный кулак. Шаман продолжал. Капитан превратился в розовощекого крепыша в соломенной шляпе, толстой куртке и полотняных штанах. Обвислые усы песочного цвета обрамляли рот, как у сома. Над собой Шаман решил особо не издеваться, поменяв только одежду и оттенок волос. Коням маг понизил масть, оформив породистых рысаков в ничем не примечательных крестьянских лошадок. Животные некоторое время беспокоились, но, обнюхав друг друга, смирились с маскарадом. Напоследок маг посоветовал Калите молчать, так как голос он изменить не может.
– Ну что, семейка, тронулись? – спросил Дик. – Жена, слушайся папочку, и все будет хорошо.
Капитан наслаждался, у него появился шанс отыграться на Калите за постоянные подначки. А тот вертелся на коне, пытаясь пристроить юбку, сиречь плащ, так, чтобы не задиралась. Из леса выехали вдали от города. Кони шли самым медленным шагом, но все равно казалось, что летят во весь опор. Пыльная дорога нырнула в овраг, прошелестели заросли травы, и показался заградительный отряд.
Всадники заметно оживились – хоть какое-то развлечение, вперед
